Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

преподобному Сергию дара и возложил на его святые мощи изданную им книгу Нового Завета, которой подлинник писан рукою святителя Алексия и хранится в московском Чудовом монастыре. На книге этой жемчужный оклад, подобный тому, какой сделан был блаженной памяти митрополитом Московским Платоном на подлинный кодекс.

В 6 часов начался благовест ко всенощной.

Я слушал всенощную в академической церкви вместе с преосвященным Христофором. На литию с академическою братиею выходил преосвященный, а на величание выходили мы оба. Новая академическая церковь, освященная лишь за несколько дней до юбилейного торжества, очень обширная и благолепная, но, к сожалению, довольно низка, и потому при множестве богомольцев в ней было очень душно.

Пред всенощной прибыли из Москвы, чтоб разделить с лаврою радость праздника, их императорские высочества, великий князь Сергий Александрович и великая княгиня Елисавета Феодоровна.

Всю ночь лаврские здания горели в огне блистательной иллюминации.

25-е число. День памяти преподобного Сергия. В Лавре после 8-ми ранних литургий совершено было четыре поздних: в Троицком соборе служил сам митрополит с Владимирским архиепископом Феогностом; в Успенском соборе – преосвященный Ярославский Ионафан; в Трапезной Сергиевской церкви – Рязанский архиепископ Феоктист; я с епископом Христофором (оба бывшие ректора академии) служил в академической церкви. По окончании литургии мы собрались в Успенский собор и тут ожидали выхода из Троицкого собора крестного хода. Когда крестный ход, с митрополитом во главе, подошел к Успенскому собору, мы все присоединились к нему. Впереди несены были хоругви и святые иконы; за ними шло духовенство попарно, младшие впереди; затем архиереи, а вслед за ними шествовали их высочества в сопровождении многочисленного сонма высших военных и гражданских чинов, прибывших из Петербурга и Москвы. Во время крестного хода на четырех сторонах лаврской ограды прочитаны были поочередно архиереями четыре разных молитвы преподобному Сергию. Когда, по совершении вокруг стен шествия, процессия подошла опять к святым вратам Лавры, здесь после краткой ектении прочитаны были Апостол, Евангелие и благодарственная молитва. Затем при пении «Тебе Бога хвалим…» шествие направилось к Троицкому собору, где молебствие закончено было возглашением обычных многолетий.

Во время крестного хода и во весь этот день погода была дивная: ясно, тихо, тепло. Поистине, к этому дню можно отнести слова псалмопевца: сей день, его же сотвори Господь, возрадуемся и возвеселимся в онь.

К полному и совершенному торжеству этого достопамятного в летописях Лавры дня недоставало одного – обнесения вокруг обители мощей святого основатели ее, преподобного Сергия. Впрочем, в первоначальном проекте церемониала этот пункт был помещен, но Синод, по настоянию обер-прокурора, исключил его.

Вслед за крестным ходом предложена была от обители Сергиевой всем участникам торжества праздничная трапеза. Архиереи и высшие военные и гражданские чины были приглашены в митрополичьи покои, где имели пребывание их высочества, а прочие – в лаврскую трапезную церковь. Вместо так называемого «меню» разложены были на столах большие карточки, на передней стороне которых вверху изображение трапезной церкви, а под ним напечатаны слова: «Трапеза в Троицкой Сергиевой Лавре 25 сентября 1892 года, в день 500-летия преставления преподобного отца нашего Сергия, Радонежского и всея России чудотворца (1392–1892)»; а на оборотной стороне – страничка из жития преподобного Сергия: заочное свидание святых друзей (т. е. преподобного Сергия и святителя Стефана, епископа Пермскаго). За первым столом председательствовали высокие гости – великий князь с великою княгинею, между ними занимал место преосвященный хозяин Лавры; прочие занимали места по чинам. За столом пели Чудовские певчие духовные гимны и, при возглашении тостов, многая лета. Трапеза окончилась около трех часов пополудни.

Вечером беседовал я о разных ученых и церковных делах со своим добрым хозяином, отцом ректором архимандритом Антонием.

26-е число. В 9 часов слушал в академической церкви литургию, которую совершал с своим академическим собором отец ректор, и в конце литургии он говорил поучение.

Находящаяся в стенах Лавры, под благодатною сению преподобного Сергия, Московская духовная академия приняла в светлом торжестве Лавры особенное участие свойственным ей образом. Именно, приготовлены были к этому торжеству разные учено-исторические сочинения и речи. На другой день праздника, когда после литургии препровождены были из Лавры преосвященным митрополитом московские кремлевские святыни, в академии состоялся в 12 часов дня торжественный акт в присутствии всех архиереев и при многочисленной публике. На акте читаны были ученые речи, а в промежутках между речами студенты пели концерты и канты.

После акта в покоях ректорских сервирован был стол для избранных особ. За столом немало произнесено было и учеными хозяевами, и образованными гостями одушевленных речей. Обед окончился в четыре часа.

27-е число. Воскресенье. Пред литургиею пригласили нас, архиереев, в лаврскую фотографию для снятия общею группою. Затем я отправился в скит и в пещерной церкви слушал литургию.

В час пополудни у преосвященного митрополита обед для небольшого числа лиц. После обеда владыка благословил нас иконами и одарил своими фотографическими портретами[793].

В 8 часов вечера я простился с своим радушным хозяином, отцом ректором, вручив ему 100 рублей для написания на Горнем месте в алтаре академической церкви иконы Господа Вседержителя с раскрытою книгою Евангелия, в которой просил начертать слова: «Аз есмь Хлеб животный…»

В 9-м часу оставил я святую Лавру и отправился на станцию железной дороги. Севши в вагон, я погрузился в размышления и воспоминания о всем, мною виденном, слышанном и испытанном в душе в продолжение пяти дней, проведенных мною под кровом преподобного отца Сергия. В 11 часов благополучно возвратился в Москву.

Здесь провел еще два дня, 28 и 29 число.

Посетивши своего внука[794], отца Геннадия Виноградова, и отобедавши у него, в 8 часов вечера я оставил гостеприимную Москву и отправился в Тверь, куда и прибыл благополучно в 12 часов ночи.

1-е октября. Праздник Покрова Пресвятой Богородицы и память преподобного Саввы Вишерскаго – день моего Ангела.

Получено в этот день с разных сторон 38 поздравительных телеграмм.

4-е число. Исполнилось 30 лет со дня рукоположения моего во епископа. Слава и благодарение Господу, тако благоизволившему и благодеявшему мне!.. Я служил литургию и благодарный молебен в крестовой церкви. После обедни много было поздравителей с начальником губернии во главе.

16-го числа дано было мною духовной консистории предложение такого содержания: «В 19-й день сего ноября исполнится 25 лет со дня блаженной кончины преосвященнейшего Филарета, митрополита Московского.

С благоговением воспоминая о высоких духовных подвигах и великих заслугах для Церкви и Отечества в Бозе почивающего иерарха, священным долгом поставляю ознаменовать этот день соборным заупокойным служением в кафедральном соборе, пригласив к участию в имеющей быть по окончании литургии панихиде