Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

посылал, да и не знаю, следует ли посылать: как-то совестно самому о себе распространять печатную славу. Laus рrорriа sordet. Только для Вас я сделал это исключение в уверенности, что Вы не осудите меня. Книгу эту я напечатал, собственно, в пользу церковно-приходских школ».

15-е число. День священного коронования и миропомазания государя императора – день монарших наград духовенству.

В этот день я удостоен был высочайшей награды – ордена святого Владимира 1-й степени.

Еще 7-го числа сего мая обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев препроводил ко мне при письме за № 2374 орденские знаки и копию с высочайшей грамоты.

С первого же дня получения мною монаршей награды начался длинный ряд всякого рода поздравлений: и личных, и телеграфических, и письменных. Духовенство и светские тверские власти поздравили меня в тот же день, т. е. 15-го числа, в кафедральном соборе по окончании литургии и молебна.

17-го числа имел я честь получить диплом на звание почетного члена Императорского московского археологического общества, подписанный собственною его императорского величества рукою.

Получив такой драгоценный диплом, я поспешил выразить свою искреннюю благодарность и председательнице археологического общества графине Прасковье Сергеевне Уваровой, и самому обществу.

19-го числа имел я честь получить из Москвы от высокопреосвященного митрополита Леонтия письмо от 18-го числа, за № 371, следующего содержания:

«Ваше высокопреосвященство, милостивый архипастырь!

25-то сентября исполнится 500 лет со дня кончины преподобного Сергия, Радонежского чудотворца. Предполагая торжественно отпраздновать этот знаменательный для Троице-Сергиевой Лавры день, покорнейше прошу Ваше высокопреосвященство принять участие в предстоящем торжестве и пожаловать в обитель преподобного ко дню праздника.

Если угодно будет Вашему высокопреосвященству остановиться в Москве, благоволите о сем уведомить настоятеля Высокопетровского монастыря, которому дано распоряжение приготовить для Вас помещение.

С истинным почтением и совершенною преданностию, имею честь быть Вашего высокопреосвященства покорнейшим слугою…»

В ответ на это писал я 24-го числа:

«Высокопреосвященнейший владыко, милостивейший архипастырь!

Получив, чрез письмо Вашего высокопреосвященства от 18-го сего августа за № 371, милостивое приглашение к участию в предстоящем 25-го будущего сентября торжестве по случаю исполняющегося 500-летия со дня блаженной кончины преподобного Сергия, Радонежского чудотворца, долгом поставляю принести Вам, милостивейший архипастырь, глубокую благодарность за такую великую мне оказанную честь.

Быть участником столь светлого и радостного торжества в честь великого угодника Божия Сергия, под благодатным осенением коего я, недостойный, получил высшее духовное образование, и принял монашеское пострижение, и проходил начальственное служение в высшей обители духовного просвещения, – это для меня будет самым высоким духовным утешением на краткие остающиеся дни моего жития на земле.

Предложение Высокопетровского монастыря для временного моего пребывания в Москве также весьма приятно для меня, так как в этой обители более пяти лет я был настоятелем и управляющим.

Поручая себя святительским молитвам Вашим, с глубоким высокопочитанием и совершенною преданностию имею честь быть…»

18-го числа мною дано было консистории предложение следующего содержания:

«В 25-й день сего сентября в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре имеет совершиться великое духовное торжество по случаю исполняющегося пятисотлетия со дня блаженной кончины святого основателя оной, преподобного и богоносного отца Сергия, Радонежского чудотворца.

Память преподобного Сергия священна и для града Твери, ибо он некогда вместе с блаженным Киприаном, митрополитом Московским, имел в оном краткое пребывание[788].

Призываемый ныне к участию в предстоящем великом торжестве Сергиевой Лавры, предлагаю консистории сделать надлежащие распоряжения к ознаменованию означенного 25-го дня сего сентября праздничным служением во всех монастырях, соборных и приходских церквях Тверской епархии с совершением после литургии молебна преподобному Сергию; при сем духовенству тверских градских церквей собраться для молебна в кафедральный собор».

21-е число. Понедельник. В 51/2 часов утра отправился в Троицкую Лавру на 500-летний юбилей в честь преподобного Сергия. По прибытии в Москву остановился в Высокопетровском монастыре; помещение тесное и неопрятное.

Предполагая на следующий день утром отправиться в Лавру, но не ведая, где там назначено мне помещение, я спросил своего гостеприимца, отца архимандрита Никифора, спросить об этом телеграммою отца наместника Лавры, и получен ответ, что помещение назначено мне у ректора академии. Вместе с тем получил я и от отца ректора[789] письмо следующего содержания:

«Владыка ничего не имеет против того, чтобы Вы благоволили остановиться у меня, тем более что митрополичий дом будет занят великим князем и княгиней. Возможно, что, в случае вашего согласия, академия будет удостоена и Вашим святительским служением 25-го. Кроме Вашего высокопреосвященства, у меня будет преосвященный Христофор[790], да разве еще один владыка в инспекторском помещении.

Итак, покорнейше прошу Ваше высокопреосвященство удостоить меня приездом в ректорскую квартиру, а равно и предуведомлением о дне и часе».

Прибыв в Лавру и остановившись в академии, я поспешил в Троицкий собор поклониться угоднику Божию и затем явился к преосвященному митрополиту. Я поднес его высокопреосвященству образ святителя Арсения, епископа Тверского, и некоторые свои издания, а он вручил мне экземпляр изданного им к предстоящему юбилею фототипическим способом Нового Завета – труд святителя Алексия, митрополита Московского. Владыка принял меня очень дружественно и оставил у себя обедать. Пред обедом часа полтора мы беседовали с ним наедине о многом, и очень откровенно. Ночью приехал из Петербурга новый товарищ обер-прокурора Святейшего Синода Владимир Карлович Саблер и поместился в той же ректорской квартире, рядом со мною.

24-е число. Слушал литургию в академической церкви; служил студент иеромонах Трифон[791].

По окончании в Троицком соборе литургии все архиереи, облачившись, пошли с многочисленным собором лаврского и прибывшего из разных мест духовенства к святым вратам для встречи торжественного крестного хода, шествовавшего с 21-то числа из Москвы с тамошними святынями. Но пришлось ожидать под открытым небом около двух часов; к счастию, погода на этот раз была ясная и тихая, хотя довольно холодная. Наконец в 12 часов дня громадная процессия вошла в Посад и стала плавно и ровно, по покатости Московского шоссе, спускаться к Пятницкой церкви. Вид был величественный и трогательный. У Пятницкой церкви крестный ход был встречен лаврскою братиею во главе с Рязанским архиепископом Феоктистом[792], с образами и хоругвями. Когда затем крестный ход приблизился к святым вратам Лавры, пред иконой преподобного Сергия митрополитом совершена была краткая лития, по окончании которой лаврские хоругви, став по сторонам, пропустили в лавру московский крестный ход. Но за вратами Лавры осталась необозримая масса народа.

В 3 часа пополудни в Троицком соборе малая вечерня с молебном и акафистом преподобному Сергию.

Акафист поочередно читали все архиереи. По окончании молебна преосвященный митрополит обратился к предстоящим с краткой речью, в которой изъяснил значение приносимого им