Щегол 1-11 - Василий Горъ

Глава 9

15 января 2513 по ЕГК.

…Павел, Виталий, Лариса, Дарья и Юля стояли на перроне до тех пор, пока не услышали, что до отхода «Молнии» осталась минута. Потом парни пожали мне руку и грустно улыбнулись Оле, Ире и Свете, а «их» девчата нас расцеловали, первыми влетели в вагон и уже из тамбура клятвенно пообещали приехать в первых числах марта. Я улыбнулся, так как слышал это обещание раз в пятнадцатый, поднял руку, собираясь помахать им напоследок, и опоздал — дверь с поляризованным стеклом бесшумно закрылась, а через считанные мгновения поезд плавно тронулся с места и начал набирать ход.

— Жаль, что они уехали… — вздохнула Уфимцева. — Откровенно говоря, я ни разу в жизни не отрывалась так беззаботно, как в этой компании.

— Да, ночь с пятницы на субботу, определенно, удалась… — ухмыльнулась Иришка, веселившаяся в ночном клубе «Карнавал» как бы не отвязнее всех.

— Вчерашние гонки на гидроциклах — тоже… — улыбнулась Оля, видимо, вспомнив, как воткнулась в волну после безумного прыжка и как изобразила сальто в полтора оборота.

— До весны всего ничего… — напомнил я и с намеком растопырил локти. После того, как в них вцепились «мои» дамы, плавно развернулся и неспешно пошел в сторону ближайшего «стакана» с лифтами. А метров через двадцать засек слащавую морду журналиста, подкатывавшего к нам в «Карнавале», поймал его взгляд и недобро прищурился.

Этот придурок с уродской бородкой меня «не понял», рванул наперерез и шагов с четырех затараторил в уже знакомом стиле:

— Игнат Данилович, вы не можете не мечтать о всеимперской славе, а я, не побоюсь этого слова, рупор современной молодежи. И если вы пойдете мне навстре— …

Мы прошли мимо, даже не замедлив шаг. А один из сотрудников СБ рода Уфимцевых развернул щелкопера к себе и мило улыбнулся:

— Господин Каллистратов, я, помнится, обещал переломать вам ноги и заплатить штраф? Так вот, это была не шутка. Будьте любезны пройти со мной. А то я начну с рук и прямо здесь…

— И ведь начнет… — предсказала Светлана и как в воду глядела: буквально через секунду за нашими спинами раздался сначала хруст, а затем короткий крик.

— Заорете снова — сломаю вторую. Попробуете сбежать еще раз — вынесу еще и ключицы.

— За что вы так со мной⁈

— За ваши грязные пасквили, конечно: будь вы достойным журналистом, я бы так не лютовал…

Чем закончилась их «беседа», я так и не узнал, ибо в тот момент, когда мы подошли к «стакану», ближние дверцы распахнулись, и из кабинки вышло семейство очень уж важных дворян. Они «не заметили» нас, а мы равнодушно прошли мимо, прокатились до минус второго и навелись на свои машины.

Оля, как обычно, запрыгнула ко мне, то есть, в «Буран», а Света — к Ире, то есть, в «Порыв», и мы, организовав конференцсвязь, плавно вырулили с парковочных мест. Пока катили по вечернему Владимиру, вспоминали, как буйствовали на танцполе, бесились в зале с батутами, катались на коньках по крытому катку и пели в караоке. Кто из девчонок предложил «поорать еще немного», честно говоря, не запомнил. Но почин поддержал. Благо, песни они выбирали веселые, пели с душой и не фальшивили. В результате «орал» всю оставшуюся дорогу до Бухты Уединения и заткнулся только для того, чтобы дать Уфимцевой поблагодарить людей ее отца за сопровождение.

После ее звонка «Урал» поморгал нам фарами, развернулся перед КПП и укатил в Лукоморье, а мы зарулили на территорию, загнали внедорожник в гараж гостевого коттеджа и поехали к «основному». Припарковав кроссовер на законное место, «перешли на другую сторону холма» и разбежались по гардеробным. А через несколько минут встретились на кухне, попадали в свои кресла и с нетерпением уставились на суетящихся андроидов.

Чай с тортиком был подан через считанные мгновения, техно-горничные скрылись из поля зрения, и Света, привычно обхватив полулитровую кружку обеими ладонями, расфокусировала взгляд. Это было в порядке вещей, так что я пригубил из своей, вооружился ложечкой и отправил по назначению кусочек бисквита.

Девушка зависала буквально секунды три-четыре, затем прочитала сообщение, прилетевшее на телефон, и расстроено вздохнула:

— Мой коттедж практически готов, а бригада, приводившая его в божий вид, уедет в поместье через час десять…

— Не хочешь в него переселяться? — понимающе улыбнулась моя жена.

— Не хочу… — честно призналась страдалица. — У вас настолько уютно, что не передать словами. И…

— … ты решила напроситься к Игнату в гарем? — добродушно подколола ее Ира.

Света шутку не поддержала:

— Он нашел свою женщину, и это видно невооруженным взглядом. А я уважаю и его, и Олю, поэтому никогда не встану между ними.

— Мы тебя тоже уважаем. Поэтому колись. В смысле, рассказывай, что тебя беспокоит на самом деле… — потребовал я.

Она потерла переносицу и решительно тряхнула волосами:

— Ты сказал, что вы с Олей во вторник отправитесь в Пятно суток на пять. Пять суток зимой — это рейд к границе ареала обитания зверья седьмого ранга. Я тоже «семерка». Причем дисциплинированная, надежная, раскачавшая весь арсенал умений, необходимых для выживания, до насыщения и достаточно опытная для того, чтобы не стать обузой. Возьмите меня с собой, а? Даю слово, что выполню любой твой приказ, забуду о возможности проявлять инициативу и не разочарую!!!

Я потер подбородок, определился со своим отношением к этой просьбе и попробовал подобрать правильные слова:

— В том, что ты исключительно дисциплинирована и надежна, я уже убедился — во время тренировок и утренних заплывов ты работаешь, как часы. Нет претензий и к арсеналу умений, и к качеству их раскачки, и к уровню владения. А качество раскачки косвенно подтверждает тезис о твоей опытности. Но есть маленький нюанс, перекрывающий все эти плюсы: Оля — моя жена, и мне не надо ее ни у кого отпрашивать, а твой отец знает меня без году неделю, значит, не решится доверить мне твою жизнь.

— Папу я возьму на себя. Само собой, если его возможный отказ — это единственная причина, мешающая тебе взять меня с собой.

Кривить душой перед этой особой мне не хотелось, поэтому я заставил себя сказать правду:

— Причин три. Первая — возможное ухудшение отношения человека, которого я уважаю. Вторая — нежелание демонстрировать свои наработки теневику, которого твой отец отправит за тобой присматривать. Третья — страх нарваться на коллег уродов, пытавшихся похитить Ольгу — нам