Основание Силы - LeadVonE

В передней части зала на судейских креслах сидели регент Боунс, мадам Марчбэнкс и регент Лонгботтом.

Дамблдор подошёл к своей кафедре в левой части комнаты, открыл лежащую перед ним книгу и начал перебирать пергаменты. Он снова оглядел галерею для посетителей.

Даже Лорд Малфой был здесь... его он уж точно не ожидал.

* * *

Люциус Малфой внимательно наблюдал за Альбусом Дамблдором, болезненно осознавая, что он сам был единственным представителем Тёмных в зале. Остальные наблюдатели были либо представителями прессы, либо Светлыми, либо Серыми.

Он чуть крепче сжал в руках свою трость, скрывающую волшебную палочку.

Больше месяца назад Драко прислал ему воспоминания о дуэлях Гарри Поттера на турнире. Невозможно, подумал он. Никакой одиннадцатилетний ребенок не может быть настолько хорош. Затем он проанализировал боевой стиль Гарри и пришёл к тому же леденящему кровь выводу, к которому пришел с Лордом Слизерином — выводу, который, тем не менее, объяснял, как Гарри Поттер мог быть намного лучше, даже чем его собственный брат-близнец. Гарри Поттер тоже был Тёмным Лордом Волдемортом. Он был ещё одним воспоминанием, таким же, как и дневник. Когда он рассказал дневнику о том, что нашел, Риддл немедленно приказал ему прекратить выполнение их нынешнего плана — подложить дневник ничего не подозревающему первокурснику, чтобы выпустить чудовище из тайной комнаты. Он сказал, что им нужно больше информации. Им нужно было выяснить, что именно замышляют его другие "Я".

Тихий гул разговоров обрушился на него со стороны других собравшихся зрителей.

Этот вопрос приводил его в ужас. Почему Лорд Волдеморт изменил свою личность на Лорда Слизерина? Как именно он это сделал? И почему он взял на себя труд сформировать совершенно новую фракцию из бывших нейтралов? Неужели Волдеморт считает его и всех тех, кто ускользнул от Азкабана, предателями? Неужели Тёмный Лорд считает их всех неудачниками, за которыми однажды придётся охотиться так же, как он когда-то охотился на грязнокровок и предателей крови? Или он просто сформировал Серую фракцию с намерением интегрировать их позже в Тёмные? Но если так, то почему бы не сказать ему об этом? Люциус вздрогнул.

336/430

Он надеялся, что этот судебный процесс и последующее сотрудничество со Слизерином — и, вероятно, с Поттером-прольют некоторый свет на эти вопросы.

* * *

— Слишком уж долго они возились, — сказал Лорд Смит своему спутнику с видом человека, который собирается посмотреть хороший матч по квиддичу.

Только что прибывший Лорд Лавгуд вежливо наклонил голову.

— Я полагаю, что это защита тянула время. Хотя понятия не имею почему.

— Вы, кажется, очень уверены, что ваш мальчик выйдет из этой передряги?

— Так и есть.

— А если они признают его виновным?

Лорд Лавгуд улыбнулся.

— Тогда я подозреваю, что моя дочь сравняет Азкабан с землёй.

Лорд Смит усмехнулся.

* * *

Джон Поттер ненавидел все это. Родители суетились вокруг него с того самого момента, как он проснулся, и ни на секунду не выпускали из поля зрения.

— А теперь поправь свою одежду.

— Да, мам.

— И не забывай говорить только правду, когда тебя будут спрашивать.

— Да, мам.

Его мама оглядела зал суда, она выглядела рассеянной, нервной и, казалось, готовой вот-вот заплакать.

Его отец успокаивающе обнял её за плечи.

— Всё будет в порядке, Лили. Альбус не позволит ему пройти через Арку.

— А почему бы и нет! — выпалил Джон.

— Джон Поттер! — его мама зашипела на него, тихо, чтобы не быть услышанной за фоновым гулом разговора. — Вы не будете в таком тоне говорить о вашем брате!

— Я просто не понимаю, почему вы двое не сердитесь на него! — Джон сдержался, нахмурившись и засунув руки в карманы мантии. — Он пытался убить меня!

Отец строго посмотрел на него.

— Но ты не мёртв, а у него будет достаточно времени, чтобы подумать о том, что он сделал не так, и к тому времени, когда он выйдет, всё может измениться, и мы, возможно, даже сможем снова проводить с ним время.

Джону пришлось сдержать рвотный позыв. Неужели они не понимают, насколько Гарри опасен?

* * *

Гарри наколдовал ещё одну стеклянную бусинку. Создание предметов чистой магией было намного сложнее, чем трансфигурация, и требовало больше магии, но зато результаты получались куда более долговечными. В то время как трансфигурация была ограничена свойствами материала, через который протекала магия, созданные предметы были самой магией.

Тысячи стеклянных бусин усеяли пол министерской камеры. Между ними располагались редкие более амбициозные фигуры: здесь крошечное стеклянное яблоко, там крошечный стеклянный снитч, и прямо перед местом, где он сидел, крошечный стеклянный рожок мороженого, в комплекте с тремя шариками мороженого, кульминация более чем месячной практики.

Дверь с лязгом отворилась.

— Мистер Поттер? — сказал один из охранников. — Вам пора.

Гарри глубоко вздохнул и встал, хрустя стеклянными бусинками. Охранник приковал себя к нему цепью, и они вместе пошли по коридорам Министерства. Прогулка в целом была без проблем — хотя время от времени попадавшиеся им встречные бросали любопытствующие взгляды.

Двери зала суда распахнулись, и все головы повернулись к нему.

Его вывели на середину зала суда и усадили в ужасно знакомое кресло. Магические цепи тут же выпрыгнули и обвились вокруг его запястий и лодыжек. Его руки снова задрожали.

Перед ним с левой стороны стоял защитник — Дамблдор, а с правой — обвинитель — женщина, в которой он узнал миссис

337/430

Кринолоу Огден. Прямо перед ним сидели три женщины, которых он тоже без труда опознал: регент Боунс, регент Лонгботтом и Мадам Марчбэнкс — те самые трое судей, которые вынесли ему приговор в прошлый раз.

Хорошее начало, что сказать.

Регент Боунс подняла свою палочку, и из неё вырвался небольшой, но громкий звук выстрела.

— Мы начинаем рассматривать дело древнего и благородного рода Поттеров против Министерства Магии. Гарри Джеймс Поттер, вы обвиняетесь в покушении на убийство и попытке узурпации права наследника, признаете ли вы себя виновным?

Дамблдор прочистил горло.

— Мой клиент заявляет…

Гарри даже показалось, что он услышал вздох Дамблдора.

— …Не виновен.

Регент Боунс кивнула.

— Очень хорошо. Сначала мы просим защиту и обвинение огласить их вступительные заявления. Альбус, если ты не возражаешь?

— Ваша честь, хотя доказательства, к сожалению, говорят сами за себя, я намереваюсь показать, что к мистеру Поттеру не должны быть применены