Королевство Кипр и итальянские морские республики в XIII–XV веках - Светлана Владимировна Близнюк

они захватили стратегически важный пункт в Дарданеллах — Галлиполи, в 1369 г. — уже Адрианополь и его округу, а к началу XV в. османский султан Баязид I (1357–1403) контролировал значительную часть Балкан[199]. Турецкие источники XIV в. полны сообщений о священной войне против христиан Эгейских островов и греческих континентальных территорий. Турки, несомненно, смотрели на латинян и византийцев как на врагов и как на неверных; византийцы и латиняне платили им взаимностью. Знаменитый арабский путешественник и купец Ибн Баттута рассказывает, что, странствуя по Анатолии (1325–1354), он встретил большое количество легистов, «святых людей», священнослужителей и светских правителей, которые проповедовали джихад — священную войну против неверных христиан. Об одном из них, эмире Айдина Умаре, он впоследствии писал следующее: «набожный принц… который постоянно был занят джихадом — священной войной, который постоянно нападал и грабил христиан, захватывал добычу и пленников, и который умер «мученической смертью» во время атаки латинян на Смирну в 1348 г.[200] Таким образом, активность крестоносцев XIV в. фокусируется уже не в Святой Земле и на Леванте, а все более смещается в Эгеиду. Не мамлюки Египта и Сирии, а турки Малой Азии отныне представляют основную военную угрозу. Соответственно, с появлением нового типа мусульманской опасности, возникает и новый тип реакции: морские союзы европейских государств, созданные специально для борьбы с нею. Лига была учреждена в 1334 г. папой Иоанном XXII после долгих переговоров, споров, обид и взаимных обвинений в предательстве. Ее постоянными участниками стали римский папа, Венеция, Родос и Кипр[201].

Реальной силой для действенного сопротивления туркам обладали два латинских государя Востока — король Кипра и Великий магистр Ордена госпитальеров Родоса. Но и они постоянно нуждались в помощи и поддержке западноевропейских государств и римского папы. В одиночку противостоять туркам было не под силу ни одному европейскому государству. Даже Венеция в 1337 г. согласилась платить дань эмиру Ментеше после ряда его атак на Модон, Корон и венецианские острова Архипелага. Примеру Венеции последовали вскоре жители Милета и Бруссы, генуэзцы и византийцы[202]. Никколо Санудо, сеньор Наксоса, заключил соглашения с турками Ментеше и Айдина еще раньше, в марте 1332 г., и начал платить им дань[203]. В 1333 г. данником эмиров становится Негропонт[204]. Итак, из всего вышесказанного следует, что турецкий вопрос к 1330-м годам обретает международное звучание и становится одним из самых актуальных в международных отношениях в Средиземноморье. Для Кипра усиление турок, помимо всего прочего, грозило свести на нет его роль как связующего звена между европейским купечеством и мамлюками, а значит — сократить прибыль, получаемую в рамках международной торговли.

В 1316 г. на Апостольский престол взошел папа Иоанн XXII, который проявлял очень большой интерес к делам на Востоке и был настроен весьма решительно и против мамлюков Египта, и против анатолийских турок. В 1322 г. Иоанн XXII и кардиналы принимают решение о выделении сначала 1000, а потом еще 12000 золотых флоринов в качестве субсидии для защиты Кипра, Армении и заморских земель (Oltremare) от турок[205]. Вся деятельность папы в отношениях с Востоком была пронизана духом и рвением крестоносца против неверных. Провозгласив в очередной раз невыполнимое эмбарго на торговлю с мамлюками[206], папа в конце 20-х — начале 30-х годов всерьез взялся за создание крупной коалиции, «Святой лиги» ("Sancto Unio"), против турок.

Летом 1333 г. папа Иоанн XXII написал множество писем к европейским правителям, госпитальерам Родоса и Византии, призывая их вступить в лигу "Sancto Unio" против турок и гарантировал индульгенции тем, кто выступит против неверных[207]. Король Франции, по обыкновению, мыслился предводителем крестового похода[208]. Были направлены письма к императору Византии с призывом заключить унию церквей и вместе выступить против турок[209]. Среди получивших письма папы был и король Кипра Гуго IV[210].

Однако создание лиги оказалось непростым делом прежде всего из-за того, что между потенциальными участниками коалиции не было согласия и единства, несмотря на то, что каждый из них осознавал всю серьезность ситуации и необходимость совместной борьбы с турками. В 1331–1333 г. венецианский Сенат неоднократно обсуждает проблему безопасности своих владений на Востоке и говорит о необходимости искать союзников для борьбы с турками, среди которых называются Великий магистр Родоса, король Кипра и император Византии. Кроме того, отмечается необходимость консолидировать все силы венецианцев Леванта, сеньоров Архипелага, среди которых особые надежды возлагаются на сеньора Тиноса и Миконоса Бартоломео Гизи и сеньора Наксоса Никколо Санудо; также посылается приказ о мобилизации сил для защиты венецианских владений на Востоке дуке Крита и совету Негропонта[211]. В июле 1332 г. Сенат отправляет послов в Константинополь для ведения переговоров с императором Андроником III о его участии в военном союзе против турок[212]. В конце концов, представители Византии, подстрекаемые Венецией, появились на Родосе и формально согласились вступить в антитурецкую лигу вместе с латинянами[213]. Договор о пятилетнем союзе между Венецией, Родосом и Византией был подписан в Родосе в сентябре 1332 г. Предполагалось, что лига начнет действовать с апреля 1333 г., когда на Негропонте соберется объединенный флот: 10 галер от Византии, 6 — от Венеции и 4 от госпитальеров[214]. Но в апреле на Негропонте флот не собрался из-за разногласий между Византией и Родосом и взаимных обвинений в сотрудничестве с турками.

Турецкие правители часто воевали между собой, используя при этом христиан в качестве наемников, вступая в союзы с христианскими правителями или получая от них ежегодную дань. Поддержка турок и заключение с ними временных союзов, продиктованных интересами собственного государства, были неотъемлемым методом дипломатии латинских государей на Востоке и постоянной причиной разногласий и раздоров среди потенциальных участников лиги. Параллельно с созданием лиги против турок латиняне пытаются найти среди них и союзников, дабы использовать одних турецких правителей против других. В октябре 1333 г. из писем Великого магистра госпитальеров и дуки Крита в Венеции стало известно, что «среди турок происходят какие-то раздоры». Поэтому магистр советует правительству Венеции установить контакт с эмиром Ментеше Орханом и, по крайней мере, нейтрализовать его действия против латинян, чтобы было легче бороться с другими турками. Целью этих переговоров провозглашается следующее: «… добиться преимуществ для лиги и для защиты Негропонта, Крита и других венецианских территорий в Романии»[215]. В декабре 1333 г. в Сенате Венеции обсуждается проблема проведения переговоров и заключение союза с эмиром Карамана, «который, возможно, будет содействовать лиге»[216]. В том же 1333 г. Великий Магистр в борьбе, разгоревшейся между самими турками, вместе с венецианцами принял сторону эмира Ментеше