Измена под марш Мендельсона - Ольга Ромина

Сейчас я им выберу фоточек. А вот родителям лучше скромное селфи отправлю.

Глава 13

Отправляю приличное фото родителям и даю коротенький отчет. Зато подругам фото выбираю красивые. Их реакция не заставляет себя ждать. А еще эти нахалки требуют, чтобы в кадре был Рома!

«Не дождетесь!» – мысленно ехидничаю.

«У кое-кого там Костя есть» – напоминаю Тасе, если она вдруг забыла.

– Ева, если ты не собираешься пока плавать, – отвлекает меня от переписки Рома, – то я пошел окунусь.

– Ага, – делаю вид, что очень увлечена перепиской. – Потом расскажешь, теплая вода или нет.

– Хорошо, – Рома поднимается с шезлонга.

А я смотрю на него исподлобья. Потому что открыто глазеть будет слишком.

Хорош! Я вздыхаю. А Рома идет такой легкой упругой походкой по песку. Доходит до кромки воды. Легкие, чуть пенистые волны набегают на берег. Пробует ногой воду. Аккуратно и спокойно заходит. Идет все дальше и дальше, а потом ныряет.

Я забываю, что дразнила подруг. Мой взгляд буквально прилип к плавающему Роме. А плавает он красиво. Не могу отвести глаз, пока он не плывет обратно к берегу.

– Ну, елки, – вздыхаю, когда он идет на берег, и волны так красиво на него накатывают. – Фотогеничный, подлец такой.

Я поджимаю губы. Это какой день? Только второй? А впереди еще двенадцать. И ночи.

Так, о ночи пока думать рано!

Рома идет обратно, весь такой в сверкающих капельках воды. А я злюсь. Точно знаю, это он специально такие фокусы проделывает. Не дождется!

– Отличная водичка, – говорит, подойдя к шезлонгам.

– Ну и прекрасно, – тяну лениво, поднимая очки на лоб. – Обидно было бы прилететь в такую даль и не искупаться в океане, – отпускаю очки и они соскальзывают на нос.

– Ты пойдешь? – Рома ложится на второй шезлонг.

– Конечно, – спускаю ноги с шезлонга, как это делают в фильмах. Снимаю очки и кладу на сиденье. Плавно поднимаюсь. И походкой от бедра иду к океану.

Только вот по горячему песку красиво идти не так-то просто. А еще ноги так и норовят завязнуть. Но у меня есть цель.

Интересно, сколько дублей делают блогеры, чтобы видео так красиво смотрелись? Или им там под песком специально тропинку делают?

Останавливаюсь на мокром песке. Океан так нежно накатывает на мои ноги. Теплый, ласковый. Стою с минуту, наслаждаясь и привыкая. Делаю один шаг, потом второй. Волны уже ощутимо бьют по ногам.

Медленно захожу в воду. Я нагрелась, и по коже бегут крупные мурашки.

Сейчас бы красиво нырнуть рыбкой! Я вообще нырять не умею. Поэтому плаваю вдоль берега, не заплывая на глубину. Устав, выползаю на мелководье и просто сажусь.

У нас тут не соревнование, кто проплывет дальше или быстрее. И я, уперев ладони в песок позади меня, откидываю голову назад. Солнце уже не жарит, а скоро вообще упадет за горизонт. В тропиках сумерки короткие.

У меня ощущение, что здесь солнце как будто включают и выключают. Раз и светло, раз и темно.

– Ева, а ты не пригоришь? – раздается ехидное за моей спиной. – Дорогая? Или мечтаешь стать цветом как твой купальник?

– Зар-раза, – шиплю я. У него более смуглая кожа, а мне вот пора уползать в тень. Но если это была забота, можно как-то поделикатнее было выразиться?

Поймав еще одну маленькую волну, пытаюсь подняться из воды красиво. Как Афродита. И тут же запинаюсь о песок на ровном месте и чуть не падаю на попу. Я прям слышу, как Рома хихикает.

Так, Ева, соберись! Раз-два-три и красивой походкой, как нимфа в лучах заката, иди строго к своему шезлонгу. И не косись на Ромку, не косись! Пусть хоть сто раз тут свой пресс демонстрирует!

А он демонстрирует! Закинул руки за голову и я прям чувствую, что с меня взгляда не сводит. Очки на нос натянул и пялится. Откуда знаю? Сама так делаю.

– У тебя очень странный стиль плаванья, – посмеивается этот наглец.

– Не всем же рекорды ставить, – задираю нос я. – Ты еще не перегрелся? Может, стоит сходить охладиться?

– Спасибо за заботу, – отвечает нахально.

Опускаюсь на шезлонг. Вот ведь ввязалась в авантюру! Сидела бы сейчас дома и плакала в подушку, а так приходится терпеть этого язву рядом.

Мысленно фыркаю. Куда-то не туда меня несет.

Так, надо вспомнить, что там говорят умные люди по поводу душевого равновесия, собственных границ и прочих аффирмаций.

Я пытаюсь сосредоточиться, прикрыв глаза. Но постоянно что-то мешает! То музыка какая-то, то отдыхающее болтают и смеются слишком громко, то этот тут вообще развалился и соблазняет!

Не отдых, а сплошное мучение.

– Ева, – зовет меня Рома, который опять плюхался в океане. Нашелся, тоже мне, морской бог, – намажь мне спину кремом.

– Меньше надо плюхаться, – ворчливо произношу, – а то никакого крема не хватит.

Фыркает и тянется за тюбиком. Через меня!

– Ай, ты мокрый! – с визгом начинаю его отпихивать, упираясь в мокрую кожу, под которой очень сильные мышцы. – Встань с меня!

– Да, пожалуйста, – усмехается гад такой, а вставать не спешит. Шарит в моей сумочке, пока не достает тюбик. Вообще нахальство!

– Тебя не учили не шариться в чужих вещах? – спрашиваю грозно.

– А я думал, это наша общая сумка, – нагло отвечает, наконец-то слезая с меня. – Не в карманах же мне крем носить.

– А это идея, – прищуриваюсь я. Налить крем ему во все карманы!

– Тебе тоже нужно защиту обновить, – он открывает тюбик, – как раз я пока обсохну. Такой ветерок приятный. Погода чудесная, правда?

– Не надо мне ничего обновлять, – отказываюсь резко.

Обновляльщик, блин! Сейчас опять начнет всякие эти бесстыжие массажи! За кого он меня принимает? За дурочку, которую легко соблазнить? Нет, мачо, и не надейся!

– Как хочешь, – спокойно соглашается. – Но если потом будешь облезать, на меня не ворчи.

– Дай сюда, – выхватываю тюбик, забыв, что он открыт. Крем выдавливается и шлепается мне на живот и ноги. – Рома, елки!

А он, этот нахал, ржет, заваливаясь на шезлонг. Сейчас я его натру, так натру, что больше не попросит!

– Ева, ты пыхтишь как ежик, – хохочет Роман. – Ай, что ты делаешь?

– Как, что? – невинно спрашиваю, хотя сама, собрав крем, от всей души шлепнула его Роме на спину. Вот прям всей ладонью! – Ты же просил обновить крем.

– Аааа, ну да, – он устраивается поудобнее, укладываясь на живот и сложив кисти под лоб. – Я весь твой.

Ну где бы взять сил не закипеть? Ну почему он меня так бесит своей непрошибаемостью?

– Такими заявлениями разбрасываться чревато, – ехидно произношу. – Тем более