Развод. Моя новая жизнь - Елена Безрукова

сестру внимательнее. — Он наверняка это не первый раз делает, я так понимаю. Просто я его за руку раньше не ловила. Я тебя не понимаю, Оль. Ты меня уговариваешь понять и простить подлого изменщика?

— Нет, — покачала головой она. — Но если ты на этого готова, так принимай его сразу и не трепи нервы детям. Трепи их только себе.

— А ты полагаешь, если я буду прощать Степана раз за разом и сохранять семью ради детей, то они этого не поймут и не почувствуют? Я ведь буду ненавидеть его, не хотеть с ним постели. И скандалы наши продолжатся обязательно. Ты серьезно думаешь, что так возможно построить счастливую семью?

— Не знаю.… — вздохнула она. — Может, и нельзя. Но видела я всякое за свою жизнь, чтобы сейчас себя пяткой в грудь бить и кричать, что такое прощать нельзя. Кто я такая, чтобы судить других и указывать им, как жить? У самой сертификата идеальности нет… Люди разные решения принимают. Иногда и прощают таких мужей, чтобы сохранить семью. Иногда — даже получается.

— Прощают? — фыркнула я. — Не знаю, кто там прощает, но это точно не для меня. Дети будут видеть нехорошую модель семьи, где мама и папа не любят друг друга, постоянно ругаются и живут вместе потому что надо. Я так не хочу. Если мне еще суждено встретить “своего” человека, то он обязательно встретится. А если нет, то и не надо: детей я родила, жизнью, в целом, довольна. Любимая работа у меня есть, дети прекрасные, все нормально. А мужики… Ну, что ж поделать, если на некоторых из них положиться нельзя.

— Да, с ними нелегко бывает… В общем, ты прямо решила точку ставить, да? И развод?

— Да. Решила.

Оля внимательно посмотрела в мои глаза, а затем кивнула.

— Что ж.… Тогда придерживайся этой стратегии. Решила — значит, решила.

— Стёпа, кстати, назад уже просился! — сказала я, хмыкнув и вспомнив его лицо при этом. Он реально ждал, что я могу согласиться? Какой же дурак….

— Да ты что? — охнула сестра. — Когда?

— Да вот сегодня. После того как ему Димка бока намял. Перед твоим приходом.

— Ого.… С Димкой плохо вышло, конечно.… Очень жаль, что не получилось у него как-то помягче с детьми об этом всё поговорить. С другой стороны, тут такая история, что мягко, наверное, и не получится. Дети семью теряют из-за какой-то молодой стервы и папиного поступка.

— Всё так… А мне-то как больно было наблюдать, как отец и сын друг на друге ссадины оставляют… Сердце прямо из груди выскакивало, Оль…

— Грустно это всё, — она взяла меня за руку. — Мне очень жаль, что у вас всё вышло вот так. Всегда тяжело видеть, что семья развалилась… Но иногда и такое бывает. Это жизнь… Нужно это просто пережить и принять.

— Да, я знаю, — улыбнулась я впервые за последние часы и сжала руку сестры в ответ. Как здорово, когда тебе есть кому руку подать, есть, кому поплакаться… Никому мы с нашими проблемами не нужны, и только самые близкие, самые родные, готовы слушать наши печали. И я была безмерно благодарна судьбе и маме с папой — царство им небесное — что у меня есть такой человек: сестра Оля. — Конечно, я всё переживу. Надо как-то дальше жить… Планета не остановилась из-за того, что Любу из Зажопинска предали. Я всё прекрасно понимаю.

— Знаешь, я думала… Ты его простишь, — сказала Оля мне.

— Стёпу? Ни за что не прощу, — поджала я губы.

— Ты его так любишь.… Я же знаю.

— Люблю…. — опустила я глаза. — И сейчас, после его поступка — люблю. Но есть вещи, которые прощать нельзя. По крайней мере, я так считаю. Измены — нельзя. И я не хочу прощать. Он закончил наши отношения, когда эту свою подцепил. Теперь пусть не просится назад — не приму.

— Ты оказалась сильнее характером, чем я думала о тебе, — сказала сестра. — Но это даже хорошо. Значит, ты точно всё преодолеешь и со всем справишься. Я горжусь тобой, моя девочка!

Оля еще раз ласково погладила меня по руке.

— А я просто рада, что ты у меня есть! — сказала я в ответ. — Чтобы я делала без тебя и твоей жилетки, куда всегда можно поплакать.

Сестра снова тепло улыбнулась.

Здорово, что мы с ней смогли сохранить такие тёплые отношения с самого детства. Я и своих детей старалась научить тому же, чтобы у них тоже всегда было родное плечо рядом, тогда, когда моего, увы, уже рядом не станет.

— А о ком ты говорила, что они прощают измены? — спросила я, вспомнив детали сегодняшнего разговора. — Кто это всё берёт и прощает? И ради чего?

И Оля вдруг спрятала глаза.

— Оль…. Только не говори мне, что ты простила мужу измену? — осторожно поинтересовалась я.

29.

— А что ты так на меня смотришь? — пожала она плечами.

— Ты простила? Простила, да?

— И нечего меня судить, — отвернулась она от меня. — Это личное дело каждого.

— Оля…. — прижала я ладонь к губам. — Так тебе что — твой изменял?

Она мне даже ничего не сказала. Всё пережила молча, одна. Плакаться в жилетку не приходила.

Значит, не так уж она мне доверяет? Или…. просто признаваться не хотела в том, что простила неверного мужа и приняла обратно?

— Люб, по-моему, всё очевидно, — горько хмыкнула сестра. — Выходит, так. Изменял.

— И…. как давно это было?

— Два года назад.

— Почему ты ничего не говорила? Не поделилась даже. Неужели ты мне не доверяешь? — заглянула я в её глаза.

Как же она вынесла это всё в одиночестве? Ведь от такого предательства сердце на лоскуты разрывается…. Хочется выть, обняв себя и завернувшись в старый плед, а Оля никому ничего не сказала и несла эту боль сама, сама её переживала. Или сказала, но не мне? Со мной не захотела поделиться, зная, как я категорично отношусь к этому щепетильному вопросу?

Я всегда говорила, что измену никогда не прощу. Это для меня ничем не оправдать, то, что просто невозможно простить,