Правила Константинопольского синода 1276 года - Мария Владимировна Корогодина

Кирилло-Белозерской редакции (типа КБ XII), о чем свидетельствует начальная часть постановлений – intitulatio. Здесь нет следов утрат, характерных для текста в КИХМ 403 и Рогож. 253 и повлиявших на все последующие редакции. Таким образом, Сокращенная редакция представляет собой редкий образец поздней переработки, восходящей к первоначальному виду Кирилло-Белозерской редакции, а не к ее русифицированному виду, легшему в основу иных вариантов правил Константинопольского синода. Череда незнакомых имен оказалась камнем преткновения и для создателя Сокращенной редакции; однако изменения, внесенные им в intitulatio, носят независимый характер. Некоторые осмысления, конечно, принадлежат старообрядческому книжнику, который оставил в неприкосновенности незнакомые ему названия греческих кафедр, но «подправил» непонятный титул Сарайского епископа, поместив его в знакомый город Саранск, не имевший епископской кафедры в Средневековье. На поздний характер этого исправления указывает то, что единственный список Сокращенной редакции XVI в. правильно называет Феогноста Сарайским епископом.

Трудно сказать, что послужило причиной столь сильного сокращения и без того небольшого текста. Обращает на себя внимание, что составитель не сократил перечень архиереев (если не считать случайного пропуска имени епископа Ахирайского Лаврентия) – в отличие от книжника, готовившего редакцию Пандектов Антиоха Черноризца и не ставшего переписывать незнакомые имена византийских епископов. Из десяти статей, выбранных составителем, семь касаются святительской службы, в том числе последних дней архиерея: пострига перед кончиной, подготовки к смерти, погребения. Такое внимание к архиерейскому служению кажется не случайным; возможно, выборка статей предназначалась для одного из русских епископов, чья жизнь подходила к концу. Отсутствие ранней рукописной традиции не позволяет определить, по чьему замыслу были сделаны выписки из правил Константинопольского синода. Опираясь на сведения о рукописи, бывшей в руках у старообрядцев, можно быть уверенным, что выписки относятся ко времени не позже 1505 г., то есть до кончины великого князя Ивана III Васильевича.

Intitulatio: русский взгляд на византийских архиереев

Постепенные изменения, которые претерпевал текст правил Константинопольского синода в различных редакциях, удобнее всего проследить на примере вводной статьи, перечисляющей участников синода и описывающей место проведения заседаний (intitulatio). На синоде присутствовало, помимо патриарха, семь митрополитов, епархии которых подчинялись Константинопольской кафедре. Не только имена архиереев, но и названия их епископий не были знакомы русским книжникам, что неизменно приводило к ошибкам. В содержательных статьях погрешности могли быть исправлены русским книжником по смыслу, так что наблюдения над текстологией основного корпуса правил не столь показательны. Однако перечень незнакомых имен и кафедр восточных архиереев приводил к самым неожиданным искажениям – превращению имени в название епископии, утрате части слова, неверному делению на слова, – которые наглядно демонстрируют переход от одного варианта текста к другому.

Сопоставление структуры древнерусских редакций с греческим текстом показывает, что наиболее близкими к оригиналу являются правила, сохранившиеся в Кирилло-Белозерской редакции по списку РНБ, Кир. – Бел. XII, о том же свидетельствует изучение intitulatio. Первые ошибки были допущены еще при подготовке перевода, поскольку они присутствуют во всех древнерусских вариантах текста. Так, был систематически исключен титул «ипертим» (ὑπερτίμος), который носили Ираклийский, Халкидонский и Афинский митрополиты. Очевидно, переводчик не знал, что это указание на особый статус архиереев, сочтя его обычным хвалебным эпитетом «пречестный», и для краткости не стал переводить его. Тогда же было пропущено имя митрополита Ираклийского Льва Пинаки и добавлено имя митрополита «всея Руси» Максима (см. табл. 4, столбцы 1 и 2; здесь и далее подчеркиванием выделены слова, которые утрачиваются на следующем этапе).

Дальнейшие искажения в intitulatio появились при стилистической обработке Кирилло-Белозерской редакции – в результате гаплографической ошибки были утрачены слова (выделены подчеркиванием): «Ахираискыи Лаврентии и Визиискыи Иоаннъ, Дерескыи Констандинь». Так появился митрополит Ахирайский Константин (см. табл. 4, столбцы 2 и 3). Тогда же в титуле Лефадского епископа Софрония был утрачен первый слог, и возник Фадский епископ. Эти ошибки характерны для списков Кирилло-Белозерской редакции, отличающихся русификацией лексики и орфографии[70]. Как было показано выше, именно данный вариант правил Кирилло-Белозерской редакции стал основой для большинства последующих редакций. Наблюдения над титульной частью правил подтверждают это, поскольку ошибки, характерные для КИХМ 403 и Рогож. 253, повторяются в остальных редакциях.

Таблица 4. Сопоставление intitulatio по греческому тексту, Кирилло-Белозерской, Мясниковской и Архангельской редакциям

20 То же в списке КИХМ 403.

21 Пропуск слога отличает только список РНБ, Кир.-Бел. XII. Другие списки Кирилло-Белозерской редакции содержат правильное чтение.

Следующим шагом была перестановка имени «Фадского» епископа Софрония, который был поставлен между действительно присутствовавшим на синоде Афинским епископом Мелетием и появившимся в результате писцовой ошибки мифическим «Ахирайским» епископом Константином. Изменения отразились в Мясниковской редакции правил (см. табл. 4, столбцы 3 и 4; переставленный фрагмент выделен подчеркиванием в столбце 3).

Титул епископа Софрония послужил источником дальнейших писцовых ошибок: при подготовке Архангельской редакции был утрачен первый слог в титуле этого архиерея: «Афинѣискыи Мелентеи и Фадьскии Софронии». В результате имя епископа Мелетия превратилось в название кафедры, что привело к возникновению у Софрония небывалого титула «Афинейского и Мелетийского» (см. табл. 4, столбцы 4 и 5).

Таким образом, intitulatio в трех редакциях из пяти позволяет проследить цепочку изменений, несомненно, восходящих к Кирилло-Белозерской редакции. Еще две древнерусские редакции не являются звеньями этой цепочки, а представляют собой самостоятельные ответвления, также восходящие к Кирилло-Белозерской редакции.

Единственный список редакции Пандектов Антиоха Черноризца представляет особый интерес, поскольку датируется началом XV в. и является самым ранним из всех полных рукописных копий правил (ГИМ, Син. 3). Редакция отличается столь сильными сокращениями, что смысл постановлений порой теряется. В титульной части составитель оставил только важнейшие имена: патриарха и русских участников синода, заменив всех восточных архиереев словами: «и мнозии митрополити инии» (см. табл. 5).

Таблица 5. Сопоставление intitulatio по Кирилло-Белозерской редакции и Пандектам Антиоха Черноризца

Поскольку основные изменения в древнерусских редакциях затрагивали перечень имен восточных архиереев, то есть ту часть, которая исключена в Пандектах, невозможно судить, к какой именно древнерусской редакции ближе данный текст. Однако очевидно, во-первых, что он относится к тому же переводу, что и Кирилло-Белозерская редакция правил, поскольку обладает всеми чертами, отличающими этот перевод от греческого текста: пропуском имени Ираклийского митрополита Льва Пинаки, добавлением к титулу патриарха Иоанна Антиохийской кафедры, добавлением имени митрополита Максима. Во-вторых, несмотря на древность списка, он, несомненно, вторичен по отношению к Кирилло-Белозерской редакции, поскольку утратил имена восточных епископов.

Наконец, Сокращенная редакция, включающая лишь 10 статей, также восходит к первоначальному виду Кирилло-Белозерской редакции, близкому к КБ XII (см. табл. 6).

Выделенный подчеркиванием фрагмент текста в Сокращенной редакции