Диагноз развод. Ты это заслужил - Кира Туманова

Встаю с табуретки и иду в угол, где ярким пятном розовеет игрушка. Подхватываю зайца за уши и сажаю его сестре на кровать.

– Держи Тимошу, будет моим заместителем. Зря приволок его сюда что ли?

Лиза слегка морщится и, опираясь на локти, садится. Приваливается бочком к зайцу.

– Слуша-ай, - протяжно тянет она, - ну раз всё равно встал, Сальватора давай тоже.

Ухмыльнувшись, иду за слоном. Помогаю ей умостить игрушку за спиной, и Лиза разваливается между его ног, как в кресле с подлокотниками.

- И коробку мою поднеси, - требовательно показывает пальцем.

- Ну ты прямо царица Савская. Сейчас я понимаю, почему тебе одной скучно, гонять некого? – ставлю ей этюдник на колени.

Стою посреди палаты, заложив руки в карманы. С легкой улыбкой наблюдаю за её умащиваниями. Картина, конечно та ещё... Хобот слона нависает над её головой, как экстравагантная шляпка.

Иронично цокаю:

- И этой девочке всего двадцать лет...

- Да ладно тебе! Без них тут вообще уныло было бы. Сплошной монохром... – открывает этюдник и задумывается. – Слушай, чего нарисовать? Чего-то мне здесь не идёт вообще. Ступор какой-то. Может нам в чай что-то подсыпают?

- От обезболивающих может быть такой эффект. – Сажусь к ней, кровать прогибается под моей тяжестью, и заяц со слоном сразу кренятся влево.

- Всё-то ты знаешь у нас, – достает белый лист бумаги, кладет перед собой. - О, придумала! Хочешь акулу, которая выпрыгивает из воды, а у нее в зубах микрофон и она такая его перекусывает... – руками показывает зубы. – Ну короче, понял аллегорию. Повесишь у себя в кабинете. Скажешь, что Кинга Новак для тебя написала и подарила. Или Кристина Алиускайте.

- Я такое в жизни не выговорю и даже не знаю, кто это, - улыбаюсь.

- Ну, их работы лучше в подарок получать, а не покупать. А то дорого. Слушай, Андрей, - настораживается, - может интервью у них возьмешь, а?

- Не, к Кинге и Кристине твоей не поеду, у меня ты есть. Лучше, знаешь, что нарисуй... – задумываюсь. – Хочу девушку...

- Пф, удивил, – показывает язык. - Я тут при чём?

- Цыц, мелкая. Я говорю. – Легонько щелкаю её по носу. - В общем, пусть будет девушка... Парижанка. На летнем Монмартре.

- Хм. Необычненько, - лезет в коробку за зеленым мелком. – Как тебя потянуло в экзотику.

- И обязательно в бежевом брючном костюме.

- Не вопрос...

- Ну вот, задание дал. Я пошёл. – Встаю с кровати, и заяц со слоном послушно выпрямляются. – Лиза, правда, дел много.

- Андрей... – смотрит на меня поверх этюдника. Большие пластиковые глаза слона и зайца, не мигая, тоже уставились на меня.

- Чего тебе?

- У тебя всё в порядке?

- У меня всегда всё в полном хаосе, ты же знаешь. В отличие от твоей квартиры, там полный порядок – это я постарался.

- Ладно-ладно, я потом спрошу у соседей. А то знаю я тебя, явно там устроил временное лежбище, конспиратор. – Лиза уже с увлечением шуршит мелком по бумаге.

Стискиваю зубы до хруста.

При упоминании соседей на душе становится гадко и пакостно, будто я жёстко прокололся.

Могу сколько угодно себя утешать «Не виноватая я, оно само так вышло», только всё равно. Какая-то хрень на душе моросит.

Журналистскую этику я не нарушал, произошло какое-то тупое стечение обстоятельств. Но почему-то люто тошно, будто пошёл на сделку с совестью.

Я привык прорывать чужие границы агрессивным наскоком, но тут просто нагло вторглись в мои. Положили мне в руки инфоповод и проорали в ухо – на, бери!

Чёрт, я и взял!

- Андрей! Андре-е-ей! – вырывает меня из раздумий Лиза, - Смотри, типо такой?

Лизка поворачивает ко мне листок бумаги. Всего несколько линий, лёгкий набросок, но я уже вижу, что там будет.

Там будет стоять темноволосая женщина в бежевом пиджаке. Раскинула руки, будто хочет обнять все небо Парижа...

- Да, такая... – хрипло отвечаю я.

Выхожу из палаты сестры и некоторое время стою в недоумении. Пойти к Лиле сейчас?

Вряд ли она обрадуется, если я заявлюсь к ней на приём. На всякий случай прохожу мимо двери с надписью «Косметолог».

Прислушиваюсь, чтобы понять, идёт ли там приём.

Тишина.

Заношу согнутые пальцы, чтобы постучать, но отвожу руку. Вдруг она там с пациенткой, что я скажу?

Криво усмехаюсь. Дожил, стрёмно в двери постучать.

Как она отреагирует, когда я всё скажу?

На этот счёт предположения у меня самые нерадужные, и я морщусь. И так муж-козел достался, еще и человек, которому доверилась – полный придурок!

Лучше дома, в спокойной обстановке. Зайду к ней сегодня.

Поворачиваюсь и быстро шагаю к выходу.

26. Ценные кадры

- Лилечка, ну как вы! Нюхайте давайте, ещё разок вдохните...

Мутные пятна перед глазами постепенно принимают чёткие очертания и превращаются в Татьяну Сергеевну, нашу главную медсестру.

Морщусь и отталкиваю её руку с вонючей ваткой, пахнущей нашатырём. Из-за плеча Татьяны Сергеевны выглядывают две девицы.

- Смотри, Ирк, ты говорила, что померла.

- Хорошо, что эту женщину позвали, а то может и померла бы...

Издаю протяжный стон, вспомнив о том, что я только что видела.

Татьяна Сергеевна, сидящая рядом со мной на коленях, поднимается во весь рост и упирает руки в бока.

- Какая такая «эта женщина»? Вы что здесь вообще делаете? Кто такие?

Девицы испуганно пятятся.

- Тётя, не ругайтесь. Нам сейчас деньги принесут.

- Мы просто ждём...

- А ну пошли отсюда быстро, пока я швабру не взяла! – Татьяна Сергеевна раздувает ноздри и похожа на бешеную антилопу, готовую поднять врага на рога. – «Тётя», ишь ты...

Испуганно оглядываясь на неё через плечо, девицы выбегают в холл. Пока не подозревают, что их там ждёт не менее эпичная встреча с гардеробщицей.

- Лилечка Михайловна, вы что же это удумали падать у меня. Хорошо хоть пол помыли. – Причитает, подавая мне руку.

Я медленно встаю, ладошкой придерживаясь за стену. В ушах шумит, перед глазами черные мушки. А самое главное – тошнит от омерзения. Противно вспоминать о том, что я только что видела.

Видимо нервы окончательно сдали.

- Хорошая моя, а ну пошли давление смерим. Давай, давай... - Татьяна Сергеевна подхватывает мой парадно-выходной