Биполярное расстройство. Моя реальность - Светлана Викторовна Бозрова

сидела между общежитием и библиотекой в лесу и рыдала. Мечтала о том, когда же это все закончится. Я была уверена, что если я окажусь в схожих условиях, ситуация повторится. И второй раз я могу уже не выдержать этого испытания. Я не могу остаться одна, я сойду с ума. И прямо там слягу с тяжелейшей депрессией, из которой я только-только вышла.

Меня сковывал ужас. На сеансах психотерапии мы разбирали ситуацию по кусочкам, до мельчайших деталей, и ужас немного отступал, но потом подступал снова. Настал день отъезда.

Уезжать было страшно и сложно, но я старалась дышать ровно и держать себя в руках. Как ни странно, у меня это получалось. В голове я держала мысль, что теперь у меня уже есть огромный опыт как лечения, так и психотерапии. К тому же у меня с собой препараты, которые не дадут мне очутиться в тех страшных мирах, в которых я бывала без них.

На удивление спокойно я начала ходить в Реймсе на работу в институт, общаться с коллегами и наладила свой быт. Я не чувствовала эйфории победы над ситуацией, но хвалила себя за то, что у меня получалось все держать под контролем.

На одни из выходных приехал мой муж, и мы счастливо провели вместе два дня. Во всей поездке я не заплакала ни разу, и с радостью думала о том, что смогла победить и чувство одиночества, и чувство глубокого отчаяния, которые испытала несколькими годами ранее в Германии. Я успешно поставила эксперименты и должна была привезти домой хорошие научные результаты.

Наконец-то настал день отъезда домой. Я чувствовала себя победительницей, так оно и было. Дома было отчаянно хорошо и уютно. Я справилась. Я очень гордилась собой.

Психотерапия. Продолжение

На психотерапию я ходила регулярно и очень дисциплинированно. Моим терапевтом была женщина лет на десять старше меня, и с ней я сразу почувствовала себя свободно и комфортно. Говорить получалось на любые темы.

Первый год наших с ней отношений я выговаривалась и рассказывала про всю свою предыдущую жизнь. Говорила о детстве, о подростковом возрасте, родителях и сестре. О школе и о том, как училась в университете. Но большую часть сеансов я посвящала своей болезни. Мне очень хотелось разобраться в том, почему со мной это случилось. Мне казалось, это поможет избежать последующих эпизодов, и я начну лучше контролировать свою жизнь. Конечно, этого сделать не получилось, но эти разговоры очень помогли мне понять, что со мной все в порядке. Что то, что со мной произошло, – это болезнь, а не моя вина.

По ходу дела у меня возникали мелкие проблемы и небольшие радости. Все это каждый раз я несла на прием. Я ввела за правило продумывать сеанс заранее, и это очень помогало мне структурировать и осмысливать свою жизнь.

Я почти никогда не плакала на сеансах – случай с поездкой в Реймс был чуть ли не единственным разом, когда это случилось. Других сильных эмоций я тоже не испытывала, и болезненные темы вроде детства не трогали меня так сильно. Я воспринимала психотерапию как инструмент работы с БАР, и в целом это так и было. Мне нужна была помощь в решении насущных проблем, и я ее получала в полном размере. Бывало, что я специально ждала сеанса, чтобы решить тот или иной вопрос.

Я не знаю, помогла ли мне та психотерапия выйти в итоге в ремиссию, однако в моменте она значительно облегчала мое состояние.

Свадьба

Все то время с момента, как мы с Федей расписались в ЗАГСе, мы готовились к свадьбе. Решено было сделать ее в стилистике викингов. На это нас вдохновил сериал «Викинги», часть из которого мы посмотрели еще на нашем первом свидании.

Подготовка была грандиозная. Наши друзья лепили специальные средневековые башни из папье-маше, мы искали реконструкторов, которые могли бы показать средневековые бои на мечах и поучить наших гостей стрелять из лука.

Несмотря на то, что ремиссия в тот период у меня была неполная, я была абсолютно счастлива. Мне нравилось выбирать дизайн колец и придумывать церемонию, искать мечи для реквизита и составлять сценарий того, как все будет происходить.

Ближе к самой свадьбе я начала сильно нервничать. Планировалась открытая площадка, и я переживала, что может пойти дождь – ведь уже будет конец лета. Волновалась, что с платьем может что-то случиться или кто-нибудь упадет в ручей, который находился на нашей праздничной территории.

За неделю до свадьбы мой мандраж усилился. Но отступать уже было некуда, я ведь так ждала этого праздника. В теле ощущалась напряженность, нервы были натянуты. Я не отдавала себе в этом отчета, потому что мне казалось, что радостное событие не может быть стрессом, но я ошибалась.

Настал тот самый день. Я плохо помню многие моменты, но помню, что очень волновалась. В момент, когда наш друг произносил речь в честь нашего венчания, я посмотрела в глаза мужу и увидела, что его тоже потряхивает. Я испытала огромное облегчение! Оказывается, не только я испытывала это странное напряжение, но и он тоже.

Когда мы сели за праздничный стол, я поняла, что я безоговорочно и абсолютно счастлива. Я вышла замуж за человека, которого очень сильно любила и в котором была абсолютно уверена. Наш друг сказал тост: «Неважно, сколько вы пробудете вместе. Важно то, что сейчас я не знаю двух людей, подходящих друг другу больше, чем вы». И это была абсолютная правда.

Праздник прошел настолько успешно, насколько это было в принципе возможно. Было все: и веселые игры, и стрельба из лука, и красивые тосты, и романтичный вечерний костер с песнями.

Мы вернулись домой с невероятным количеством цветов, уставшие и абсолютно счастливые. Несмотря на то, что женаты мы были уже год, было ощущение шага в новую и благополучную жизнь.

Поддержка

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько я была довольна жизнью. Несмотря на мои очень разные состояния, муж всегда был рядом и всегда поддерживал меня. И, играя с ним свадьбу, я понимала, что этот человек будет держать меня за руку, даже если я совсем перестану вставать с постели.

За несколько лет нашей совместной жизни он видел меня в столь разных состояниях, что даже представить себе трудно. Он видел, как я не могу встать и пойти почистить зубы. Как я поправилась от приема новых препаратов, как я не могу успокоиться в приступе эйфории во время гипомании. Когда я отчаянно и безудержно рыдала от того, что мне не