Уйское пограничье. Книга 2. Станица Степная - Александр Смольников

Утром Трифон вывел вола, запряжённого в плуг. Выбежал младшенький сын с хворостинкой:

– Тятя, а можно я буду помогать?

Трифон улыбнулся: «Ничего не меняется, и жизнь продолжается!» Когда-то и он так же «помогал» отцу.

– Давай, сынок, подсоблю! Садись наверх, будешь по борозде вести вола! Только хорошо смотри!

Опять, как и тридцать лет назад, когда Трифон так же помогал своему отцу на этом месте, теперь сын подрос, показывая дорогу.

Пелагея подвела за уздцы коня. Времечко пробежало, как приехал, глазом не моргнуть – раз, и всё! Пролетело! Участь жены казака – провожать мужа, сына на войну. Долюшка такая! Потом переживать, ночей не спать и ждать…

* * *

– Что, Трифон Афанасьевич? – Василий Иванович Могутов смотрел на Трифона, который со своим отрядом прибыл под Соленикову ватагу, что в Нижнем Поволжье. – Давно прибыл? Как родители, пожёг самозванец Степную, говорят?!

– Повесили батю, мамашу зарубили, Василий Иванович!

Было слышно, как у Могутова хрустнули пальцы сжатых кулаков.

– Прости, Трифон Афанасьевич, не знал, прости! Чего не остался дома? Я ж распорядился казаков Степной оставить, станицу поднимать нужно, многих казаков не досчитаемся!

– Многих, очень многих, Василий Иванович! А как остаться? Каждую ночь родители приходят, плачут! Как остаться? Ещё моя шашка не всех врагов порубила, здесь моё место!

– Береги себя, казак!

Атаман Оренбургского казачьего войска развернулся и, тяжело ступая, пошёл к полевому штабу.

* * *

25 августа (5 сентября) 1774 года. Солениковая ватага. Полевой штаб.

Бой у Солениковой ватаги – последнее крупное сражение Крестьянской войны 1773–1775 годов, произошедшее 25 августа 1774 года близ Чёрного яра. Это место в Нижнем Поволжье, где был стан рыбаков и рабочих, занимавшихся добычей и переработкой рыбы на Волге.

Светало.

– Господин генерал-фельдцейхмейстер! – Иван Иванович Михельсон, генерал от кавалерии Русской императорской армии, смотрел на своего главного артиллериста. – Уж не подведите, любезнейший, сегодня наступает ваш час виктории!

– Василий Иванович, – он посмотрел на Могутова, – я рад тому, что вы сегодня решили поддержать нас своим присутствием. Очень надеюсь на кавалерию сегодня!

– Не подведём, Иван Иванович! Казаки рвутся в бой!

Солнце взошло над кромкой земли на горизонте. Запахло росой, травами и цветами.

– Ну что, артиллеристы, вам начинать! Приказываю открыть огонь из всех имеющихся орудий по порядкам самозванца!

Окрестности разорвали выстрелы орудий.

– Я, Василий Иванович, – разговаривал с Могутовым, наблюдая за разворачивающимся боем, Михельсон, – дал распоряжение армии перекрыть мятежникам все пути отступления на юг! У них нет выбора!

– А вон начали огрызаться, Иван Иванович, открыли ответный огонь!

24 орудия пугачёвцев, находившихся под командованием казацкого полковника Фёдора Чумакова, открыли ответный огонь.

– Так…30 минут артиллерийской дуэли, – посмотрел в подзорную трубу Мехильсон. – А это что?! Вот это удача, Василий Иванович! Орудия у них слишком сильно выдвинуты вперёд к нашим позициям (на следствии Пугачев назвал эту оплошность главной причиной поражения в битве). Они же расположены на значительном отдалении от основных порядков мятежников!

Кроме того, правительственные войска были защищены возвышенностью, тогда как мятежная армия, напротив, располагалась в низине.

– Василий Иванович, отдавай команду своим казакам отбить пушки у мятежников!

И опять любимое зрелище атамана наполнило его гордостью за своих бесстрашных казаков. Кони несли своих всадников с пиками наперевес вперёд, на врага.

– Это кто у тебя, господин атаман, такой бравый идёт впереди на сером киргизце! У меня ощущение, что он обгонит ветер! – Михельсон с удивлением смотрел, как всадник, проткнув одного из пушечной прислуги пикой и одновременно разрубив его шашкой, тут же ударил уже, наверное, труп кулаком в лицо.

– Ну, виртуоз он у тебя, Василий Иванович! У тебя все такие хлопцы?

Другой всадник легко перекидывал шашку из одной руки в другую, вводя в заблуждение противника; а первый, уйдя к второму орудию, словно юла, работая двумя шашками направо и налево, рубил и рубил всех подряд.

– Трифон это! Голубев из Степной! Батьку-коменданта у него повесили да матку зарубили! Бывал я у них, а Трифона и вообще мальцом знал.

Через сорок минут после начала сражения Пугачёв остался без артиллерии.

Узнав об её утрате, Пугачёв приказал любой ценой отбить у врага орудия. Поэтому, пользуясь численным преимуществом, воодушевлённые Пугачёвым мятежники стали наступать на позиции правительственных войск. Однако, получив несколько картечных залпов практически в упор, нестройные ряды повстанцев дрогнули и в панике начали беспорядочное отступление.

Пугачёв, пытаясь остановить бегство своей армии с поля боя, сумел собрать несколько разрозненных отрядов и лично повёл их в бой. Трифон, не обращая внимания ни на кого и ни на что, прорубался к видневшемуся в толпе врагов красному кафтану.

– Не дайте ему уйти! – кричал во всю глотку он своим казакам. – Он мой!!!

Кто-то, вспомнив своих донских предков, дико заорал:

– Сарынь на кичку!!!

После атаки казаков-степнинцев поле было сплошь усеяно трупами врагов. А перед глазами победителей ещё горела их родная станица и стояли лица погибших родственников и друзей!

Но тут с флангов по мятежникам ударила артиллерия. Кавалерия завершила разгром отчаянной атаки Пугачёва, разделив на несколько частей наступавших и добивая попавших в окружение.

Трифон увидел, как красный кафтан, окружённый двумястами повстанцев, видно, из его личной охраны, покинув поле боя и оторвавшись от преследовавших отрядов, стал уходить на юго-восток за Волгу.

– За мной, вперёд, вперёд! – кричал Трифон, ещё сорок вёрст в погоне он пытался достать убийцу своих родителей, но безуспешно…

Глава 5. Конец «императора»

До конца лета шли постоянные бои Пугачёва с правительственными войсками. 25 августа состоялось его последнее крупное сражение. Бой начался с плохой вести для него: все 24 пушки армии восставших были отбиты кавалерийской атакой. В этом бою погибло более 2000 повстанцев, среди них атаман Овчинников. Более 6000 человек попало в плен. Пугачевцы, разбившись на мелкие отряды, отошли за Волгу. В погоню за ними вышли отряды генералов Мансурова и Голицына, яицкого старшины Бородина и донского полковника Тавинского.

Каразин Н. Н. Бой с пугачёвцами. (1891 г.)

В течение августа-сентября большинство участников восстания было захвачено и отправлено для проведения следствия в Яицкий городок, Симбирск и Оренбург. Чтобы сбить волну мятежей, правительственные войска начали массовые казни. В каждой деревне, в каждом городке, принимавшем Пугачёва, стали вешать вожаков бунтов и назначенных пугачёвцами городских глав и атаманов местных отрядов. Для усиления эффекта устрашения виселицы устанавливались на плоты и пускались по главным рекам восстания. Был пойман в результате предательства и сам Пугачёв.

В специальной клетке, под конвоем, Пугачёва доставили в Москву. По окончании следствия манифестом Екатерины II