Гадюка - Джон Вердон

Правый кадр притягивал внимание совсем иначе. Это был увеличенный снимок из полицейского участка. Версия получилась чудовищно некрасивая. Лицо бывшего — греческого бога — выражало тупую угрозу — ту самую, которую Гурни видел в глазах наёмных убийц. Вместе эти два изображения складывались в историю, которую моралист обозначил бы как – «Цена греха».

Гурни подумал, что, возможно, именно это Слэйд и хотел сказать. Было ли это напоминанием самому себе, куда довела его эгомания, или же фальшивым признанием, демонстрацией нераскаявшегося мошенника?

Он закончил обход дома, так ничего нового и не обнаружив. Посчитав, что главная цель визита — познакомиться с домиком и его окружением — достигнута, и не видя причин дожидаться возвращения Вальдеса, решил отправиться домой. Погода не располагала к неторопливости — по крайней мере до тех пор, пока он не выедет из Адирондакских гор. Он погасил свет, застегнул куртку и вышел на крыльцо.

В холодном воздухе пахло сосной. Тьма была густой, как и горная тишина. Он достал телефон, включил фонарик. Из‑за резкого падения температуры туман сжался в крошечные ледяные кристаллы. Он чувствовал их уколы на лице, пока шёл к своей машине, ступая по земле, покрытой хрустящей изморозью.

Он распахнул дверцу и уже собирался садиться, когда его остановило нечто на переднем сиденье. Сначала показалось — меховая шапка, или муфта, или…

Приглядевшись, он скривил губы.

Он смотрел на тушку кролика.

Кролика без головы.

19.

Вернувшись в домик, Гурни позвонил в полицейское управление Рекстона и изложил ситуацию. Дежурный сержант счёл это чьей—то глупой шуткой и предложил перезвонить утром.

Гурни пояснил, что случившееся может быть связано с делом об убийстве Лермана, и предложил отправить в дом Слэйда Скотта Дерлика как можно скорее.

Голос сержанта взвинтился: — Вы хотите, чтобы я поднял лейтенанта Дерлика среди ночи? Чтобы он тащился туда по такому бездорожью? Ради дохлого кролика?

— Верно.

— Кто вы, чёрт возьми, такой?

— Дэвид Гурни. Отставной детектив первого класса, отдел убийств полиции Нью—Йорка. Он ненавидел представляться этим образом, но иной раз это срабатывало.

Последовала ощутимая пауза. — И что вы делаете в доме Слэйда?

— Объясню Дерлику, когда он приедет.

Через сорок пять минут на поляну выкатился большой чёрный внедорожник, остановился, залив фарами машину Гурни. Из него вышел мужчина в куртке с капюшоном, с фонарём в стальном корпусе — таким можно и по башке заехать.

Мужчина подошёл к машине Гурнии заглянул внутрь. Наклонился, поднеся лицо почти вплотную к стеклу, осветил лучом переднее сиденье. Внимательно изучил свидетельство о регистрации у основания лобового стекла, затем перевёл фонарь на крыльцо и поймал в световое пятно Гурни.

— Это ваша машина, сэр?

— Да.

— А вы…?

— Дэвид Гурни.

— Полиция Нью—Йорка?

— В отставке.

— Удостоверение при вас?

— Да.

— Огнестрельное оружие носите?

— Да.

— Если попрошу — покажете разрешение на ношение?

— Покажу.

— Пройдите к своей машине. Ни тени «Пожалуйста»в голосе.

Гурни спустился с крыльца и вышел в полосу света от фар внедорожника. Он узнал Скотта Дерлика по записи судебного заседания — хотя вживую тот казался более узкоглазым, с носом, похожим на свинячий пятачок.

Тот изучал его, как грабителя у кассы.

— Это не ваш дом, сэр?— он неопределённо махнул в сторону домика.

— Нет.

— Тогда что вы здесь делаете?

— Любопытствую.

— Разрешение на пребывание у вас есть?

— Есть.

— Если я проверю — подтвердится, так?

Гурни улыбнулся: — Лейтенант, я здесь по просьбе разобраться в деле Лермана — понять, не ошиблись ли, осудив Зико Слэйда. До сегодняшнего вечера я относился к этой идее скептически. Теперь сомневаюсь. То, что этот маленький труп подложили мне в машину, похоже на попытку запугивания, и я был бы признателен, если бы вы отнеслись к этому серьезно.

— Вы были бы признательны за моё отношение?

— Был бы.

Дерлик уставился на него с наигранным изумлением: — Вы пришли сюда установить, не ошибочно ли осудили Слэйда? Я верно понял?

— Верно.

— Ну, это заставляет задуматься.

Гурни промолчал.

— Знаете, что меня поражает?

— Нет, сэр, не знаю.

— Какой бывший коп способен продать свои услуги такому типу, как Зико Слэйд. Разряженный светский павлин, торговец дрянью, хладнокровный убийца. Даже для деревенского полицейского это нырок в самую вонючую клоаку.

— Понимаю, отчего вы так считаете.

— Не рассказывайте мне, чёрт вас подери, что понятно! Проясню вам одно. Слэйд виновен — как грех. Точка. От тридцати до пожизненного — ещё мягко для такой мрази. Не знаю, что вы затеяли, но вы идёте не туда. Я ясно выражаюсь?

— Ясно.

— Отлично. И теперь слушай. Больше ни видеть тебя, ни слышать не желаю. Мне плевать, кто ты такой и кем ты был в своём Нью—Йорке. Если начнёшь здесь мутить, выкидывать хитрые финты, чтобы подрывать приговор Зико Слэйду, — нарвёшься на проблемы покруче дохлого кролика. Дошло?

— Дошло.

Дерлик вперился взглядом в Гурни, после чего вернулся к своему огромному внедорожнику. Гурни смотрел, как красные огни исчезают вдоль длинной подъездной дорожки, ведущей к окружной.

Он счёл встречу успешной по всем пунктам. Сомнений в том, ждать ли от Дерлика простого отказа или активного противодействия, не осталось. Судя по силе знакомой злости, Гурни заключил: уверенности в виновности Слэйда у того нет никакой. Нежелание Дерлика интересоваться безголовым кроликом и забирать его на судебную экспертизу давало Гурни возможность поручить это тому, кому он доверяет.

Он вернулся в домик, взял большой пластиковый контейнер и тяжёлые щипцы. Щипцами переложил тушку кролика в контейнер. Оставил голосовое сообщение Кайре Барстоу и поехал домой.

20.

Сменявшие друг друга мокрый снег и ледяной дождь растянули путь от домика Слэйда до Уолнат‑Кроссинг. Домой Гурни добрался лишь к полуночи. Мысленный пересмотр всех встреч — с Говардом Мэнксом, Яном Вальдесом и Скоттом Дерликом — не давал ему сомкнуть глаз до рассвета.

Телефон на тумбочке вырвал его из тревожного сна в 9:05.

Он откашлялся: — Гурни слушает.

— Получила твоё сообщение про безголового кролика, которого ты нашёл у себя в машине. Скажу прямо: я не занимаюсь вскрытиями животных, так что не очень понимаю, чего ты от меня хочешь.

— Доброе утро, Кайра. Спасибо, что перезвонила. Вскрытие не нужно.