Мастер молний. Книга IV - Яков Барр

— Как же они питаются? — удивилась вдруг Юля.

— Некоторые растения и животные мутируют, адаптируясь к жизни в слизи. Лемпы сильны в биологической магии. Ну и, конечно, бесконтрольное размножение требует бесконечного захвата новых территорий.

— Но все же завры, которые по вашему же утверждению, в курсе этой угрозы, пытаются с ними договориться. Если это самоубийственная политика, то где логика?

— Я тоже не мог этого понять, пока не пообщался с Джозефом Кураком. Он признался в том, что их направляет богиня Кали.

— Еще и Кали! — схватился за голову Покровский. — Кого еще из мифологических сущностей мы вспомним?

— Мифология не на пустом месте возникла, привыкайте уже к этой мысли. Мир устроен не так, как вы его представляете после веков технократического развития. Боги, особенно известные из мифов, воплощают конкретные аспекты нашего сущестования. Можно назвать их духами идей.

— А Кали какую идею представляет?

— У нее только одна идея — Кали-Юга. Вы как образованный человек, знаете, что это. А еще ей нужен наурэмбаар. Материя принципиально важная для любого действительно сложного магического процесса. Так что она решила принести наш мир в жертву, чтобы на при его смерти этот самый наурэмбаар получить по полной программе.

— Мы еще обсудим этот ваш нар-вар-бар. И Кали тоже обсудим. Но давайте вернемся к нашим баранам, то есть к вашей миссии. И первое — кто такой этот ваш Курак, и что он делал в Аркадьевске?

— Джозеф Курак — оперативник Инквизиции, я бы даже сказал «агент по особо важным операциям».

— Вы знакомы?

— Вы общались так, будто давно знакомы, — наябедничала агент Химик.

— Строго говоря, он имел дело с Генри Манном. Но да, можно сказать, что мы знакомы. И он давно работает на Кали. План Инквизиции довольно прост. Из вашей группы, как ее, Сигма, сделали приманку. Они не ожидали, что припрусь я, хотели приманить очередных агентов. Курак уговорил бы их взорвать те самые бомбы, чтобы спасти мир от вторжения. Кали в то же время удерживала армию лемпов в центре Аркадьевска.

— Да, — подтвердила Юля, — Курак все время уговаривал нас взорвать бомбы.

— Россия стала бы источником экологической и гуманитарной катастрофы в Европе, и звание злодея века нам было бы обеспечено, — закончил я мысль.

— Где сейчас бомбы? — спросил Покровский. — И что стало с агентами группы Сигма?

— Агенты мертвы. Я вывез их тела, а также дистанционный пульт. И бомбы тоже. Но их надо немножечко почистить.

— Вывезли тела? — удивилась Юля.

— У вас с собой бомбы? — удивился Покровский. — Нам же нужен спецтранспорт.

Глава 9

— Не нужен вам транспорт, — усмехнулся я. — Просто подвезите меня и господина Каменева до какой-нибудь вашей секретной лаборатории.

— Сразу до секретной? — рассмеялся Покровский, хотя глаза его остались строгими и даже сердитыми.

— Ну не будете же вы возиться с грязными бомбами в Верхних торговых рядах на Красной площади? И вам не кажется, что знаю столько секретов, что уже сам тяну на тайну, которая побивает вашу лабораторию как веник мышь.

— Разрешите обратиться, Николай Александрович, — робко встряла Юля.

— Да, Градова, что за светлая мысль пришла в вашу голову?

— Мы могли бы разобраться с бомбами в могильнике. Туда же можно пригнать полевую лабораторию.

— И холодильник для тел, — напомнил я.

— И я должен отправиться в могильник на лимузине? — проворчал Покровский больше для вида.

— Это добавит нотку абсурда в наши чрезмерно формализованные отношения, — пошутил я.

— Абсурд — ваше второе имя, Беринг. Вы так у нас в ведомости и проходите: Яков-Абсурд Георгиевич. Хаосит.

— С вашего позволения, — пришлось немного позанудствовать, — хаоситы — реально существующая религия, я ее не разделяю.

— А какую разделяете, — заинтересовался вдруг Покровский.

— Да никакую. Честно говоря, будучи демиургом, я сам считаюсь божественной сущностью в некоторых культах.

— Сколько интересных подробностей узнаешь между делом, — вздохнул советник. — Если ваш человек едет с нами, ему нужно подписать кучу бумаг. Да и все ваши ученики не давали подписку о неразглашении, что есть строгое нарушение регламента.

— Не поздно ли после драки кулаками махать?

— Отчетность есть отчетность. Потрудитесь, молодые люди, предоставить паспортные данные, хотя я и подозреваю, что они абсолютно фальшивые, но готов закрыть глаза, учитывая ваши заслуги.

* * *

Могильник усиленно напоминал СХОЯТ. После предбанника с рамками и душем, смывающем радиацию, начиналась пещера, уходившая вглубь под углом примерно тридцать градусов. Полевая лаборатория представляла собой фургон весьма футуристического вида. Он через отдельные ворота заехал в зал, куда вел коридор из предбанника. Помещение выглядело минималистично, просто прямоугольная бетонная коробка примерно сто-сто пятьдесят квадратных метров. Из-за тусклого освещения трудно было определить точнее, да я и не стремился.

Специально для нас принесли три железных стола, они уместно смотрелись бы в морге. Еще один, как я понял, предназначался для дистанционного пульта. Его-то я первым и выложил, сперва потребовав, чтобы все непосвященные вышли. Съемку я разрешил только при условии, что сам не попаду в кадр, а также, что процесс «выгрузки» тоже заснят не будет.

— Мои тайны стоят ваших, обнародовать их ни к чему.

Когда в зале остались только Покровский с Бобровым, агенты Физик и Химик, ну и мы с Булем, я и поместил чемодан на один из столов.

— Курак уверял, что с его помощью можно подорвать бомбы, замурованные в бетон под ратушей. Также блондинчик был уверен, что даже из такого положения они способны вызвать экологическую катастрофу. Предлагаю вам самим разобраться в этом. Могу только добавить, что чемодан он считал Предметом, то есть магическим артефактом, и я этот факт подтверждаю. Футляр способен как минимум выжить в бою против лемпов, что и произошло в действительности.

— Ладно, — кивнул Покровский, — будем двигаться дальше.

— Что вперед? — спросил я. — Бомбы или тела агентов?

— Тела, — ответил Покровский, подумав. — Надо отдать им честь.

— Без проблем.

Я демонстративно создал и надел перчатки, изъял и разложил по столам «упакованные» трупы.

— В чем они? — удивился советник.

— Этот материал называется «айсер». Он очень холодный, так что прошу незащищенными руками не трогать.

— Вы можете извлечь тела? — спросил Покровский, вид у него был потрясенный.

Я же удивился, что из всех чудес, что я демонстрировал сегодня, его больше всего поразила оболочка из ледяного стекла.

Как и всегда, создавая эти холодные неуязвимые капсулы, я позаботился о слабом месте. Так что небольшое давление в нужной точке, и оболочка развалилась на две аккуратные половинки. То же самое я проделал с