Мастер молний. Книга IV - Яков Барр

Я подумал даже предложить Покровскому вариант хоронить их прямо в капсулах, но потом решил, что тело должно быть предано земле и со временем превратиться в прах, а не сохраниться в неизменном виде на века.

Когда мертвых агентов вынесли, пришла очередь бомб. Покровский решил не рисковать, они с Бобровым и агентами вышли вон. Советник громко сетовал, что не ведется съемка, но я напомнил, что мы ее включим позже.

Я выложил прямо на пол три бетонных яйца. Размера они были весьма внушительного, полтора человеческого роста. Ну так и сами устройства в длину достигали двух метров. Солидные адские машинки.

Я разрешил съемку. Покровский все равно не осмелился присутствовать в одной комнате с этим кошмаром. И правильно делал. Но у него в соседней комнате был экран, на который транслировалось происходящее. Ну и, конечно, все четверо облачились в костюмы защиты. Ничто из этого им не поможет, если я облажаюсь, но я не планировал лажать.

— Господин Каменев, будьте любезны, очистите устройства. Это явно по вашей части.

— Минуточку, Беринг! — из какого-то скрытого динамика раздался голос советника. — Следует ли понимать, что вы сами эту работу выполнить не можете? Я не пытаюсь вас обидеть, просто хочу понять распределение обязанностей.

— Ваша светлость, — ответил за меня Буль, — всему, что умею, я научился от босса. Он может все, что могу я, и еще множество штук, о которых я и понятия не имею.

— Понял, — буркнул Покровский. — И будь любезен, мальчик, называй меня по имени-отчеству, я не светлость. Если уж совсем невмоготу, можешь обращаться «господин советник».

— Разрешите приступить, господин советник? — спросил Буль и даже я не понял, прозвучала ли в его голосе ирония.

Дело свое господин Каменев знал. Очень скоро пол был усеян бетонной крошкой, а бомбы лежали поодаль как новенькие, без единой царапины.

— Можете входить, — сказал я, глядя в камеру. — все готово. Безопасность гарантирую.

Это не было красным словцом, если вдруг какая-то из адских машинок самопроизвольно рванет, заклинание перехватит энергетический импульс и закует бомбу в капсулу из айсера.

— Что делать-то будем? — спросил я Покровского. — Могу утилизировать эту дрянь прямо здесь на ваших глазах.

— Я очень хочу увидеть это шоу своими глазами. Будьте любезны, господин Беринг, утилизируйте одно из устройств.

— Только одно? — уточнил я.

— Надо же с чего-то начать, — улыбнулся Покровский.

Мы оба понимали, что это начало трудного разговора. Но советник прав, лиха беда начало, так что я легко и непринужденно заставил устройство левитировать примерно в метре над полом. Все, кроме нас с Булем, задержали дыхание. Но я не собирался ронять шайтан-машину. Щелкнув пальцами, я превратил ее в горстку поделок из стоунера, которые, для пущего эффекта посыпались на бетон, как бусины с порвавшегося ожерелья.

— Вуаля, — я раскланялся перед зрителями, как фокусник, завершивший представление.

— Впечатляет, — Покровский трижды хлопнул в ладоши.

— Какие ваши планы на остальные устройства? — спросил я, глядя советнику в глаза. Шлем костюма защиты мне не мог помешать в этом.

— Это уже не ваша ответственность, Яков Георгиевич.

— Мне нужны гарантии, что эта пакость не будет использована по назначению.

— Я бы ответил, что это не ваше дело. Но и наша страна, и весь мир обязаны вам предотвращением катастрофы, так что я все же добавлю: Российская Империя владеет ядерным оружием. Так что упрекать нас в безответственности как минимум глупо. Надеюсь, вас устроит такой ответ.

— Пожалуй, да. Хотя мне было бы спокойнее, если бы я разобрался с этой мерзостью.

— Мы умеем с ней обращаться, — вступил в беседу Бобров. — И нам бы хотелось понять, как они собирались устроить катастрофу сквозь бетон. А ведь собирались, иначе не было бы смысла городить этот сыр-бор.

— Возможно, секрет прятался в бетоне, а не в устройстве, — подсказал я. — Я также поступил с оболочкой для тел ваших агентов. Вы легко можете убедиться, что они не поддаются обработке, — я оставляю эти скорлупки вам в подарок. Равно как и камешки. Я ведь обещал вам подарить красивые фигурки. Но запланированные каверны и трещины помогли мне расколоть оболочки.

— Эту версию мы рассмотрим, — кивнул Покровский. — знать бы еще, как они располагались.

— Боеголовкой вверх, господин советник, — неожиданно ответил Буль. — Я их доставал, так что знаю. И босс прав! В фундаменте были трещины.

— Это ценная информация, — кивнул Покровский. — А что вы скажете, если мы вас попросим вычистить этот гадюшник?

— Это работа стала уже привычной для нас. И нее сформировалась цена. До сих пор никто не отказывался ее платить.

— Сколько же это в рублях? — усмехнулся Покровский.

Я создал салфетку, на которой карандашом было написано число. И начался большой торг. Я бы заявил советнику, что он неуместен, но, что греха таить, люблю я это дело!

* * *

С утра я первым делом позвонил Ичэню Хуанфу и договорился о встрече в том самом ресторане у посольства, когда мы утолили голод и поговорили о разном неважном, сколько требовали приличия, я обратился к советнику с просьбой.

— Ичэнь, мне надо передать весточку человеку по имени Ю. Вы прекрасно знаете, о ком я говорю.

— Безусловно. Вы желаете поговорить с ним лично?

— Вопрос относительно срочный. Если он согласится на встречу оперативно, то лучше лично. Или же я могу рассказать все вам, а вы передадите ему информацию, как эстафетную палочку.

— Я должен сделать звонок, — сообщил, недолго подумав, советник.

— Не хочу вам мешать. Выйду подышать на улицу. И жаль, что в китайских ресторанах не бывает барных стоек, я бы посидел там.

— Очень благодарен вам за понимание, Яков Георгиевич. Это, увы, единственное место в заведении, где я могу говорить конфиденциально. Не хочу вас гонять, может быть вы попробуете наше лучшее вино просто в зале или в соседнем кабинете?

— Я с удовольствием подышу. Пришлите мне сообщение, когда ваша беседа закончится.

День выдался солнечный. Вступал в свои права март, воздух пах весной. Я с удовольствием постоял в тихом московском переулочке, наслаждаясь редким моментом покоя, но уже через пять минут Ичэнь прислал сообщение, что я могу вернуться.

— Ю просит вас к телефону, мой друг, — он протянул мне смартфон.

Племянник императора велеречиво извинился, за то что дела не позволяют ему прямо сейчас все бросить и устремиться ко мне на встречу. Он попросил изложить мое дело Ичэню, которому Ю полностью доверял.

Я охотно согласился. Мне и самому прямо сейчас отправляться в Китай было несподручно, даже через портал.

Я сам проверил, что ауры невнимания и тишины надежно прикрывают кабинет от случайных и злонамеренных