Дорогой мужества - Д. Хренков

— Вы знаете Брелауск?　

— Конечно, знаю. Жили по соседству.　

— Она сказала, что вы ей сведения из тюрьмы передавали, — допытывался тот же гестаповец, который допрашивал Зою.　

— Это я-то? Нет, вы что-то путаете, господин следователь. Уж что-что, а обязанности надзирателя я выполнял исправно.

— Ты будешь отвечать?　

— Я и так не молчу, — усмехнулся Гусаров.　

— О чем ты сообщал партизанам?　

— А я и в глаза их не видал.　

Гестаповец что-то гаркнул, в комнату вошли двое солдат. Они связали Диме руки, затем раздели, привязали к скамье. Шомпола со свистом разрезали воздух. Вскоре Дима потерял сознание…　

На допрос подпольщиков вызывали поодиночке. После избиения бросали в камеры, обливали холодной водой. Затем снова волокли к следователю. Арестованная по подозрению Анна Анисимовна Русова, ныне работающая учительницей в Ладинской школе Новоржевского района, рассказывает, что последний раз видела Зою в коридоре тюрьмы. Лицо Брелауск было в крови, одежда порвана. Шла она прихрамывая.　

Утром 9 октября 1943 года комендант подписал приказ: приговаривались к расстрелу Зоя Брелауск, Дмитрий Гусаров, Зинаида Евдокимова, Мария Федорова, Клавдия Гринченкова, Иван Острогорский. На рассвете 11 октября к тюрьме подошла машина, в которой обычно увозили на расстрел. К кузову подпольщиков подводили по одному. У каждого руки были связаны колючей проволокой.　

— Значит, расстрел, — громко сказала Зоя.　

— Да, — откликнулся Дима. 　

Машина тронулась. Ребята прижались друг к другу. Молчание нарушила Зина:　

Я мало жил, и жил в плену,　

Таких две жизни за одну,　

Но только полную тревог,　

Я променял бы, если б мог.

Лермонтовские строчки звучали в устах осужденной на смерть девушки страстным призывом к жизни, к борьбе…　

В кустарнике за деревней Орша — километрах в двух от Новоржева — машина остановилась. Подталкивая прикладами, палачи повели подпольщиков к свежевырытой яме.　

— Всех не убьете! Все равно победа будет за нами! — Крикнула Зоя. 　

В утреннем воздухе прогремели выстрелы…　

* * *　

В городском саду Новоржева есть братская могила. На скромном обелиске имена: Зоя Брелауск, Дмитрий Гусаров, Мария Федорова, Клавдия Гринченкова, Зинаида Евдокимова, Иван Острогорский… Самой старшей — Зое — в год гибели исполнилось двадцать давять лет, самому младшему — Ване Острогорскому — семнадцать.

Я. Виноградов

РАЗГРОМ ФАШИСТСКОГО ГАРНИЗОНА

СНОВА КАРАТЕЛИ　

Отшумела над Полистью декабрьская гроза. Крупная карательная экспедиция гитлеровцев, предпринятая против Партизанского края в начале зимы 1941 года, провалилась. Генерал-лейтенант фон Шпейман спешно уводил свое потрепанное соединение к линии фронта. Он мог назвать только две итоговых цифры: предано огню 39 русских деревень и расстреляно в них более 100 жителей, заподозренных в связи с народными мстителями.　

После временного отхода на юг, к Рдейскому болоту, партизаны 2-й бригады вернулись в Серболовский лес.　

…В штабной землянке полутемно. Над низким окошком свисают сосновые ветви. Бледный рассвет скупо проникает сквозь густую хвою. На столе, сколоченном из досок, разостлана карта-километровка. Над ней склонились командир бригады Николай Григорьевич Васильев и комиссар Сергей Алексеевич Орлов. Перед их мысленным взором предстала вся территория непокоренного врагами края: широкие зеленые массивы лесов, через которые несут свои голубые воды реки Полисть и Шелонь, десятки деревень, занесенных снегом.　

В дверь постучали. В землянку, вместо с клубами морозного пара, ввалился связной. Путаясь в длинных полах деревенской шубы, он достал на кармана пакет и протянул его Васильеву. Тот вскрыл конверт.　

— Что там? — поинтересовался Орлов.　

— Каратели опять пришли в край. Ну что ж, этого надо было ожидать. Разве они нас оставят хоть на неделю в покое? Пока появился первый отряд. Влетел в деревню, пострелял людей и исчез. А куда — неизвестно. Вот что, связной, — строго добавил Васильев, — передай командиру, чтобы завтра же, к полудню, представил мне сведения: где остановились немцы и сколько их. Понял?　

— Есть передать командиру!　

На следующий день в штабе бригады уже было известно, где расположились каратели. Численности противника и его вооружения пока еще не знали. Васильев долго изучал карту, что-то обдумывал и наконец распорядился:　

— Вызвать ко мне командование отряда «Буденовец»!　

Буденовцы не заставили себя долго ждать.　

— По нашему приказанию прибыли! — отрапортовал командир отряда Николай Рачков. Вслед за ним вошли комиссар Александр Майоров и начальник штаба Василий Ефремов.　

— Ну что, командир «буденовской дивизии», — начал комбриг, — скучаешь, наверное? Экспедиция ушла, фашистов поблизости нет, схватиться не с кем.　

— Да, почти так, — согласился Рачков и присел на деревянную чурку.　

— А я тебе вот что скажу: враг не дурак, чтобы оставить партизан одних в этих лесах — делайте, мол, что хотите. Он имеет здесь свой глаз, свою плеть и свой клык. Глазами фашисты будут за нами следить, плетью будут карать тех, кто нам помогает, а клык им нужен, чтобы вспороть нам живот при удобном случае. И находится этот фашистский клык… — Васильев подошел к карте и ткнул пальцем восточнее Дедовичей, — вот здесь!　

Рачков потянулся к карте и прочитал вслух:　

— Ясски.　

Выбор фашистов был не случаен. Село Ясски — крупный населенный пункт, расположенный на большой шоссейной дороге; в восьми километрах от него — районный центр и железнодорожная станция Дедовичи. Оттуда, в случае опасности, быстро можно вызвать помощь. И своими естественными рубежами село будто специально приспособлено к обороне.　

— Я ставлю, — говорил комбриг, — задачу: обстоятельно разведайте силы карателей, устраивайте ложные взрывы, обстрелы, а потом, когда все будет ясно, ударьте. Учтите, гарнизон в Яссках сильный. По донесению разведки — это 20-й эсэсовский батальон. Он прошел по полям Франции, Голландии и Греции. Здесь окопался, как видно, надолго. Враг опоясал село инженерными сооружениями, охрану своих объектов продумал тщательно. Задача ясна?　

— Да, товарищ комбриг.

Вскоре и до нашей землянки, где жили командиры и политруки рот, дошла весть о новом задании штаба. Были скомплектованы ударные группы и отданы распоряжения готовиться в путь. Подобрал группу и командир нашей третьей роты Леонид Васильевич Цинченко, работавший до войны вторым секретарем Славковского райкома партии.　

Когда лагерь погрузился в полумрак, от землянок отошел обоз.

ТРУДНАЯ РАЗВЕДКА　

Не доехав до Яссок несколько километров, отряд наш остановился в большой деревне. Утром следующего дня Рачков отправил в стан врага разведчицу. Это была Анастасия Филиппова, женщина средних лет, уроженка здешних мест. Захватив с собой корзиночку яйц, она пошла в Ясски, якобы устраиваться на работу.　

В штабе с нетерпением ждали возвращения разведчицы. Ждали день, ждали ночь, еще день… А когда подошли к концу вторые сутки, стало