XX век. Уроки истории. 1900-1939 - Егор Станиславович Холмогоров

Гаврило Принцип считается в Сербии национальным героем, ему установлен в Белграде памятник, который открывал лично президент Сербии Томислав Николич. До раскола Югославии сербам не на что было особо жаловаться на Первую мировую войну, поскольку по её итогам Сербия оказалась в числе абсолютных победителей – была создана огромная Югославия, гораздо больше, чем то, на что могли рассчитывать сербы в начале войны (стоит учесть хотя бы тот момент, что Сербия получила выход к морю). Он очень чётко попадает в сербский национальный миф, поскольку в Сербии есть один национальный герой, прославившийся убийством вражеского монарха – Милош Обилич, который перед битвой с турками на Косовом поле убил турецкого султана, но, к сожалению, турки битву выиграли, и Сербия утратила независимость. Но Обилич честно совершил свой подвиг, пожертвовав жизнью. Недаром о нём поётся в сербской песне:

Будут сербы вспоминать юнака,

Будут сказывать о нем сказанья,

Сербы Милоша не позабудут,

Сербы Косова не позабудут.

Так что для сербов Гаврило Принцип является таким вариантом Милоша Обилича.

Австро-Венгрии нужно было на это как-то реагировать – и она среагировала на данную ситуацию с радостью. Начать стоит с того, что Франца Фердинанда очень не любили. Австрийская и венгерская элиты смотрели на него, в общем-то, как на врага, именно по причине его прославянского настроя. Они воспринимали эту ситуацию как избавление. Это служит основанием для того, чтобы строить конспирологические теории – не было ли это всё подталкиваемо самим австрийскими правящими кругами, не была ли искусственно ослаблена охрана, поскольку осуществлялась она просто безобразно. Но это всё не более чем конспирология. Твёрдых доказательств какой-то вовлечённости австрийских правящих кругов в это убийство не было. Но зато они решили воспользоваться этим случаем по полной, имея абсолютно легальные права на это – объявить войну Сербии и разгромить её, после чего полностью оккупировать, превратив в своё зависимое государство с тем, чтобы, соответственно, Сербия навсегда перестала создавать Австро-Венгрии проблемы. Для того, чтобы этого добиться, австрийцы предъявили Сербии 23 июля 1914 года заведомо невыполнимый ультиматум. Они требовали полного запрета какой бы то ни было, в принципе, антиавстрийской пропаганды в Сербии в каких бы то ни было формах, писать что-то в учебниках о сербском единстве, писать в газетах об угнетении славян Австро-Венгрией, создавать организации, выступающие за единство сербского народа. Также требовали немедленного ареста группы сербских офицеров, подозреваемых в организации покушения и дозволить австрийским полицейским вести следственные мероприятия, включая аресты, непосредственно на территории Сербии. Это было, фактически, требование полной политической капитуляции, отказа от суверенитета. Поэтому, когда с текстом этого ультиматума ознакомились в Санкт-Петербурге, то все были в шоке. Было понятно, что этот ультиматум совершенно не рассчитан на принятие, а исключительно на развязывание войны. В свою очередь, в России понимали, что если пойдут в данном случае на уступки, оставив Сербию одну, без помощи, то в этом случае будет потерян всякий внешнеполитический кредит нашей страны, поскольку это будет уже третья уступка Австро-Венгрии и Германии за прошедшие пять лет. Лимит каких-либо уступок со стороны России был исчерпан. Когда министры собрались, произошло следующее. Каждый из них писал потом в мемуарах, что они не были уверены в столь уж благоприятном ходе войны – армия была недостаточно сильной, финансы недостаточно крепкими, уверенность во внутреннем положении была не абсолютной. Но собравшись все вместе, они констатировали, что ежели речь идёт о чести России, то Россия обязана Сербию поддержать. Сербам рекомендовали принять все пункты ультиматума, которые те могут принять, но при этом рассчитывать на Россию.

Когда сербы ответили, что они согласны в той или иной степени со всеми пунктами ультиматума, кроме одного – чтобы австрийские следователи действовали непосредственно на территории Сербии, минуя её суверенитет, Австрия получила возможность, сославшись на то, что один пункт ультиматума отвергнут, объявить Сербии войну. Это произошло 28 июля 1914 года. Уже на следующий день, 29 июля, начинается обстрел Белграда, поскольку это было очень удобно, так как сербская столица находилась рядом с австрийской границей. Австрийцы при этом исходили из того, что более благоприятного случая разгромить Сербию у них не будет. Их при этом активно поддерживала Германия, полностью австрийцев подстрекавшая для пользования этой возможностью, чтобы те были более решительны.

При этом и Германия, и Австрия явно недооценивали Российскую Империю, потому что у них создалось впечатление после предыдущих случаев, что та станет делать грозные заявления об очередных «красных линиях», но при этом реально воевать не будет. И, в данном случае, сильно ошиблись – уже 25 июля в России скрытно была объявлена частичная мобилизация: никаких официальных объявлений не публиковалось – но войска начали возвращаться из летних лагерей в места постоянной дислокации, откуда они могли в любой момент выступить на фронт. Также начался призыв в тех военных округах, которые граничили с Австро-Венгрией. После объявления Австрией войны Сербии скрытая мобилизация в России стала открытой.

Здесь надо понять, что над всеми сторонами господствовали военно-технологические соображения. Это был тот случай, когда в какой-то момент те, кто принимал политические решения, стали заложниками определённых военных технологий – если ты объявляешь мобилизацию, то значит ты подгоняешь под это дело расписание железных дорог, начинаются заготовки продовольствия, сосредоточение вооружения, боеприпасов и так далее. Очень важным вопросом является то, кто первым проведёт эту мобилизацию, поскольку если ты в ней отстанешь от противника, то тот сможет по тебе ударить в тот момент, когда твои войска ещё не отмобилизованы.

Соответственно, все стороны очень боялись не успеть мобилизоваться раньше других – а Россия была вынуждена опасаться этого больше всех, потому что у нас огромная страна, в которой не везде были равномерно развиты железные дороги и система сообщения. Вывоз к западной границе мобилизованных из внутренних округов, например, с Волги или с Урала, был трудоёмкой задачей – он и во Вторую мировую войну оказался таковой. Так что Россия больше всего была вынуждена опасаться того, что она рискует не успеть с мобилизацией.

Поэтому, когда перед Императором Николаем II был поставлен Генеральным штабом вопрос о характере мобилизации – частичной против Австро-Венгрии или же всеобщей на случай её поддержки Германией, то Государь подписал одновременно два указа: один – о частичной, а другой – о всеобщей мобилизации и сообщил начальнику Генерального штаба генерал-лейтенанту Николаю Николаевичу Янушкевичу, что он должен