Двойной удар. Трофей для чемпионов - Ольга Дашкова

class="p1">Хм, не думал, что когда-то общежитие или те места, где мы жили во время сборов и соревнований, назову своим домом. Но у меня было четкое осознание, что рядом с этой девушкой мой дом.

Я не стал спрашивать, можно ли мне сесть рядом, пропустив Юлю вперед, устроился около нее. Гор лишь улыбнулся, но как-то невесело, сел за руль, машина взревела мотором, развернулась и рванула в сторону города. Я не выпускал руку девушки из своей, ее пальцы все еще были холодными, я чувствовал, как ее трясет.

– Иди ко мне.

– Нет.

– Я не спрашиваю, ты дрожишь, надо согреть. Гор, включи печку.

Юля напряглась, но не оттолкнула меня, когда я, расстегнув свою куртку, прижал ее к груди, накрыв руками плечи. Ее все еще трясло, но с каждой минутой она вроде бы все больше успокаивалась и расслаблялась. Удары ее сердца отдавались мне в ребра, мыслей было много, я не мог понять, почему она так себя ведет.

Что случилось той ночью, когда она была с нами откровенной и сексуальной? Точнее, почему она сейчас такая? Кажется, Юля заснула. Чуть наклонившись, убрав ее волосы, посмотрел на лицо, глаза были закрыты, дыхание ровное, самому стало жарко, но, потрогав ее лоб, понял, что она горит.

– Черт.

– Что? Ром?

– У нее жар.

Гор ничего не ответил, покачал головой, я знаю все его мысли, для него это означает, что сорвалась жаркая ночь, а не то, что надо будет как-то сбивать этот жар.

– Остановишь у аптеки, зайдешь и купишь все от простуды, гриппа и прочего дерьма.

– У нас через полчаса тренировка, ты забыл?

– Значит, опоздаем. Нам не впервой.

Сутки назад я думал, что эти сборы будут самыми веселыми, но сейчас я хочу разгадать эту девушку. А с Вагановым надо бы еще поговорить, может, он знает о Юле больше, чем мы, они были знакомы раньше. Может быть, между ними даже что-то было?

А вот от этой мысли становится нехорошо. Вдруг он ее обидел? Черт, слишком много вопросов и тайн вокруг одной рыжей красивой девчонки.

Глава 18

Четыре года назад

Вместо того, чтобы перечитывать параграф по истории, я уютно устроилась в гостиной на полу, слушала музыку из колонки, которую мне подарил Тимур, и переписывалась с Павликом.

– Танцуй, как будто рядом океан… и утром мы проснемся не в Москве… хочу с тобой увидеть много стран… и целоваться на глазах у всех…

Я подпевала хиту, улыбалась сообщениям Павлика, он мне нравился, был на два года старше, учился в десятом классе. Узнай братья, что я с ним переписываюсь, устроили бы мне взбучку, а Павлику переломали бы ноги и руки. Чтобы не смог писать мне и уж тем более подойти.

Но мне нравилось это ощущение чего-то запретного. Я, конечно, не позволила бы Павлику ничего такого, потому что мне всего пятнадцать, я хоть и была в него слегка влюблена, но не до такой степени.

– Танцуй, как будто рядом океан… хочу с тобой увидеть много стран…

Павлик как раз звал на свидание, я улыбалась, лежала на животе, болтала в воздухе ногами. Знала, что в доме я одна, мама на смене на заправке, Тимур с Артуром наверняка в новом клубе, там полно цыпочек, которые ждут их внимания, так говорили братья. Чертовы пижоны, но я их любила.

Я никогда не знала своего отца, у меня не было родных сестер и братьев, даже двоюродных не было, и я была рада, что у меня появилось двое защитников, которые хоть и называли меня мелкой занозой в заднице, но всегда защищали.

Отчим в командировке, хоть бы он оттуда никогда не возвращался. Я вообще хотела бы, чтоб его пристрелили бандиты, когда он будет задерживать какого-нибудь рецидивиста. Мой отчим был полицейским, но ждать того, чтобы он лично участвовал при задержании, не стоило, он был подполковником. К тому же с его пузом это было бы проблематично.

В общем, я не любила своего отчима и не понимала, почему мать вообще вышла за него замуж. Он ведь был откровенно мерзким. Он не любил маму, прилюдно неуважительно к ней относился, а из их спальни я часто слышала, как мама кричала, а утром замазывала синяки на лице.

Мать говорила, что все нормально, что в отношениях бывают разные ситуации, что надо уметь уступать, но для меня это было неприемлемо. А еще мне не нравилось, как отчим последнее время на меня смотрит своими маленькими, заплывшими жиром глазками, как иногда распускает руки, якобы случайно задев.

Я всегда его опасалась и старалась не находиться в одном помещении с ним, словно чувствуя опасность, исходящую от него.

Единственный плюс – это то, что у него было двое сыновей, которые стали моими сводными братьями, и большой загородный дом, где мы теперь жили всей семьей. Дядя Андрей каждый раз за любую проделку грозился отправить их в военное училище, и я каждый раз боялась, что это произойдет на самом деле.

– Танцуй, как будто рядом океан… и утром мы проснемся не в Москве… хочу с тобой увидеть много стран…

Замолчала, перестала болтать ногами, чувствуя, что я в комнате не одна, повернулась и задержала дыхание. Отчим стоял в дверном проеме, легкие сумерки уже начали накрывать дом, но я отчетливо увидела его лицо и то, как тяжело вздымается его грудная клетка и живот от дыхания.

Почему он здесь?

Дурацкий вопрос крутился в голове, и во рту пересохло

– П…привет, ты уже вернулся?

Отчим ничего не ответил, лишь кинул на пол дорожную сумку. В конце весны было уже тепло, он был в форменной рубашке с расстегнутыми пуговицами и пиджаке с погонами и яркими звездами на них. Лысина блестела от пота, как и лицо, он криво ухмыльнулся полными губами и сделал шаг ко мне.

Я сжала телефон в руке, поднялась на ноги, песня из динамиков повторилась заново. Девушка начала петь про море и любовь, а у меня сердце пропустило удар. Тогда я поняла, хотя никогда не верила, почему в фильмах ужасов героиня не может бежать при виде монстра. Ее парализует страх. Вот и меня он приковал к месту, а дрожь охватила тело.

– Что слушаешь? – отчим задал простой вопрос, медленно подходя, на ходу снимая пиджак, бросая его на диван.

– Я… я пойду…

Выйдя из оцепенения, я сделала шаг в сторону, но мужчина схватил меня за руку и сильно рванул на себя, впечатав в