Двойной удар. Трофей для чемпионов - Ольга Дашкова

на вкус, делает все нежно, лижет, посасывает. Парни откидывают одеяло, я сама раздвигаю ноги, руки скользят по бедрам, я уже мокрая, возбужденная, это невероятное ощущение.

– Черт… черт… ты такая нежная, рыжик…

– Молчи, пожалуйста… молчи, Гор… а-а-а…

– Я сейчас взорвусь… Черт, какая же ты влажная.

Я действительно такая, я не хочу стесняться, пусть это все сейчас происходит не со мной или с той девушкой, которая раскрепощена, и ее первый сексуальный опыт был лучше.

С меня снимают белье, вновь разводят колени, но все еще продолжают целовать и ласкать. Слева становится пусто, Гор спускается, а потом, я даже не успеваю отреагировать и почти уже открываю глаза, но Роман целует меня в губы, а Егор скользит языком по половым губам.

Он делает все требовательно, засасывает, играет с клитором, сжимает бедра до синяков, трахает меня языком. Внутри все горит, мышцы сокращаются, бедра дрожат, я сама от нетерпения веду попкой, двигаясь навстречу языку Егора, я хочу кончить, кусаю губы Рома, целую его, проникая языком в рот.

– Еще… еще… да-а-а-а…

Рома вновь целует шею, прикусывает тонкую кожу, затем накрывает грудь, засасывает сосок, Егор то же самое делает с моим клитором, я кончаю, жадно хватая ртом воздух. Из меня вырывается не крик, а приглушенный хрип, глаза мокрые от слез.

– Не могу больше, Ром, где резинка? Она чертовски влажная и узкая, погоди, девочка, я сейчас, я скоро.

Не могу прийти в себя, хочу улыбнуться, но не получается, мне все еще трудно дышать, тело липкое от пота. Я как тряпичная кукла, но мне так хорошо, хочу, чтобы это не заканчивалось никогда.

Движение, шорох, касания, клитор слишком чувствительный, дергаюсь, но издаю протяжный стон, когда в меня входят. Лишь на секунду замираю, но поцелуи успокаивают. Толчки сильнее, большой член Гора растягивает меня, открываю глаза, встречаюсь со взглядом практически черных глаз Рома.

Поворачиваюсь, смотрю прямо, Гор, расположившись между моих раздвинутых ног, медленно, но глубоко входит в меня, широко раздвинув мои бедра, приподняв под ягодицы, стоя на коленях. Роман ласкает грудь, целует шею, я вновь откидываю голову, отдаюсь на волю мужчинам.

После недавнего оргазма я очень мокрая, член входит легко, Гор наращивает темп, сильнее впиваясь пальцами мне в бедра. Не знаю, сколько проходит времени, но внутри меня вновь нарастает вибрация, внизу живота закручивается вихрь, готовый вот-вот вырваться.

– Черт… черт… Не могу больше… не могу… м-м-м…

Член Гора становится еще больше, я мечусь по кровати, мне жарко, Гор хрипит, делает еще несколько толчков, кончает, а я хочу еще, мне мало, все сводит от боли.

– Гор, дай ей кончить.

– А-а-а-а…

Резко открываю глаза, картинка плывет, цепляюсь за руку Рома, а он заменяет член своими пальцами, начинает давить в одну точку, чуть согнув их.

– А-а-а… а-а-а… да-а-а…

Кончаю, все нутро скручивает удовольствием, я как оголенный провод под высоким напряжением. Хочу остановить эту пытку, но не могу. Пальцы выходят из меня, а промежность накрывают чьи-то губы, продлевая мой оргазм.

– Дай мне резинку, – как сквозь туман голос Рома. – Иди ко мне, открой глаза, посмотри на меня, девочка, да, вот так, все хорошо. Сядь сверху.

Мышцы слабые, тело не слушается, но я устраиваюсь сверху Романа, цепляясь за его шею, ладони скользят по влажной и гладкой коже, меня насаживают на член. Медленно заполняя до самого основания, обнимая и прижимая к своей груди.

Ром начинает нас раскачивать, он не целует, просто смотрит в глаза, а я сама начинаю двигать бедрами, привыкая к его члену. Сзади Гор убирает волосы со спины, целует в шею, закрывает грудь руками, прикусывая и оттягивая соски.

– Ты такая красивая малышка, такая чертовски сексуальная, такая мокрая между ног, а еще вкусная. Хочу, чтобы ты еще раз кончила на Роме, дай ему еще своего сока, рыжик.

Его слова возбуждают, но больше всего заводят черные глаза Рома, его руки на моих ягодицах, его плотно сжатые губы и побелевшие от напряжения желваки.

– Сильнее… Ром… еще… еще…

Интенсивней веду бедрами, проникновение сильнее, клитор трется об основание члена, я откидываюсь на грудь Гора. Цепляюсь за его шею, он поворачивает мое лицо, целует в губы.

Снова все внутри напрягается, их руки везде, их губы обжигают. Я до этого не знала, на что способно мое тело, но то же самое я испытывала три недели назад, память вернулась лишь фрагментами. Я кончаю снова, слезы текут по щекам, Ром делает несколько толчков, догоняя меня, прижимая к себе мое дрожащее тело.

Несколько секунд сидим, не двигаясь, откидываюсь назад, ложусь на бок, выпуская из себя член Романа, никто не говорит, лишь тяжелое дыхание нарушает тишину. Смотрю вперед, в большое зеркало на стене, в котором отражается наше ложе из трех кроватей.

Татуировка. Вот она, на спине Рома. Большой скорпион справа.

У меня есть та фотография, где меня обнимает мужчина, а на спине у него именно такое тату. Теперь все сомнения отпали.

Стало горько.

Секунду назад я парила в эйфории, наслаждалась телесной близостью, а сейчас как-то стало мерзко, что ли. За то, что они, как трусы, тогда ушли, оставив деньги, оценив меня как продажную девушку.

– Почему двадцать пять?

– Что? – спрашивает Гор, а я смотрю в глаза Романа, он все понял, он умнее, хитрее, а значит, и опасней своего друга.

– Вы оценили меня в двадцать пять тысяч. Разве я не стоила дороже? – спрашиваю спокойно, нет сил устраивать сцены.

– Юля, послушай…

– Нет, давайте потом, спать хочу.

Закрываю глаза, есть еще час до восьми утра, не хочу знать ответ.

Глава 21

– Юля, привет. Это ты? Я тебя даже не узнал.

А вот я узнала голос. Его обладатель – последний человек, которого я хотела бы видеть на земле.

Аркаша Савельев. Мерзкий упырь, который клеил свои ласты к Вероничке. Но слава богу, моей подруге повезло. Теперь она в надежных руках. Только вот меня одолевают смутные сомнения, что Вероника, как и я, попала в руки двух парней.

Я еще не могу назвать все плюсы и минусы данных отношений, но… я не знаю. Я ничего не знаю, не могу понять. В голове слишком много мыслей. Они путаются, они мешают рационально мыслить.

До появления Егора и Романа моя жизнь была однообразной. Точнее, я хотела, чтобы она была обычной. Самой-самой обыкновенной, как у самой-самой простой девушки. С ее печалями, радостями, надуманными проблемами, которые ничего не стоят.

Я пыталась забыть прошлое, жить нормально. Я ждала