Милый мальчик - Роза Ветрова

Даже рукояткой, а не лезвием.

Черт. Какое странное утро.

На сковороде греется масло, я шустро режу овощи, а Савва стоит и смотрит за моими действиями, облокотившись задницей о старенький кухонный гарнитур. Он такой высокий и здоровый, что занимает все пространство кухоньки и почти подпирает потолок головой. Блин, у него бедро как три моих, и ладонь почти размером с дуршлаг, в котором я мыла овощи. Про таких говорят "поросят можно об лоб бить". Этот амбал точно затрахает до потери пульса, страшно представить что за инструмент у него в штанах.

От собственных мыслей становится жарко и стыдно. Но я, конечно, признаю, что на него все время хочется смотреть.

У Саввы пугающая и одновременно завораживающая красота. Необычные и дерзкие черты лица, чистая ровная кожа (даже в школе ни одного прыщика не заметила), необычный и редкий цвет глаз. Но даже не его совершенное тело с проступающими мышцами и идеальными пропорциями так сильно привлекает взгляд, как его уверенные и расслабленные движения, походка.

Эх, будь он нормальным, не грех и с девчонками за него драться и за волосы друг дружку таскать. Точно был бы лакомым куском. Притягательный, зараза.

Но девчонки в школе, едва заметив его издалека, на полусогнутых по углам прятались. Никакая красота не спасала психа от всеобщего ужаса.

И теперь это "сокровище" свалилось мне в руки. Походу, он решил что заимпринтился со мной, как только сел за мою парту. Печально, что моё мнение никого не интересует.

Стараясь не смотреть в его сторону, продолжаю заниматься своим делом. Вскоре овощи тушатся под крышкой, а я мою руки и наливаю в эмалированный чайник воды, чтобы вскипятить.

- Спустишься в погреб? Возможно, у бабы Вали там варенье.

Нет, а что без дела стоит? Пусть тоже работой займётся. В голову приходит идея погонять его хорошенько по домашним делам, может, он сам свалит отсюда, пожалев что приехал? Что там бабке надо сделать? Забор починить? Крышу подлатать? Хоть какую-то пользу надо получить за свои редеющие волосы.

- Где он? - Савва отлипает от столешницы и стоит над душой, придавливая своей аурой.

- Я думала ты весь дом изучил, - с сарказмом отвечаю ему, глядя снизу вверх. Так близко к нему находиться неуютно. И... слишком смущает после вчерашних гнусных обещаний. Он едва заметно облизывает нижнюю губу и делает шаг вперёд, дотронувшись пальцем до одного из зайцев на моей пижаме, и, по всей видимости, тоже вспомнив этот разговор. Чтобы отвлечь его, я быстро тараторю: - Я не знаю, может в коридорчике перед ванной. Посмотри сам, пожалуйста. А то у меня все сгорит.

- Хм. Ладно. - Он перестаёт надвигаться на меня, отпускает зайца и уходит искать погреб.

Пронесло...

Через полчаса я сижу с ним за кухонным столом и тихо охреневаю от происходящего. Мы съели рагу, пьём чай с вареньем из крыжовника. Из старого радиоприемника играет музыка. Идиллия прям.

Если бы не его вселяющий страх взгляд, словно он меня сожрать планирует. Вот прямо после крыжовника.

Надо валить отсюда поскорее. Все равно находиться тут теперь бессмысленно. Наедине оставаться с ним в маленьком помещении слишком опасно. Сердце колотится, едва только представлю, что он исполнит свое обещание. А самое кошмарное, что в памяти настойчиво всплывает его поцелуй, от которого у меня тогда подкосились ноги. От этого воспоминания в груди разливается жар, мне ужасно неловко смотреть на Чудика.

Как мне от него избавиться?!

- Почему ты учишься на экономическом? - неожиданно спрашивает Савва, первым нарушив молчание. - Ты же рисовала. Я думал ты будешь дизайнером или иллюстратором. Что-то в таком духе.

- Я больше не рисую.

С легким удивлением он смотрит на меня.

- Почему?

- Не хочу. Разонравилось, - с показным равнодушием отвечаю я. Чтобы пресечь дальнейшие расспросы я встаю и собираю посуду. Но Савва опять удивляет, забрав её у меня.

- Я помою. Ты же готовила. - Мое сердечко предательски подпрыгивает от восторга.

Блин, даже обидно. Он мог бы быть таким милым парнем. И красивый, и высокий, и заботливый. Жаль, припизднутый на всю голову маньяк, увлекающийся погонями. Нда, это жирный минус.

После его вопроса о рисовании я ещё какое-то время нахожусь в прострации, потому что он полоснул по моей еле зажившей ране. Я жалею что бросила рисовать, мне казалось раньше, что у меня неплохо получалось. А потом меня переклинило, я отодвинула в сторону краски и холсты, и выбрала скучную экономику. И Савва, кстати, отчасти, тому виной.

- Помнишь, как ты меня рисовала? - Он вдруг напоминает о былом.

Я никогда не забывала. По-прежнему, считаю тот свой рисунок одним из лучших. Как и натурщика. Да, Савву идеально рисовать, в нем красиво и интересно все. Мне потом долго хотелось рисовать только его, и по-разному. И одетым, и раздетым, и с ножницами, и со змеями, и руки, и глаза, и скулы. Конечно, я об этом его не просила. После того дня он и так начал за мной таскаться, пугая меня до дрожи в коленях, мне совсем не хотелось привлекать излишнее внимание.

- Да, припоминаю, - отстраненно произношу.

- Хочу чтобы ты сделала это ещё раз, - заявляет он.

- Я же сказала, что больше не рисую.

- Ну и зря. У тебя талант.

От его слов во мне проскакивает удивление. Он никогда прежде не говорил подобного. Даже тот рисунок разглядывал долго с какой-то принижающей насмешкой. Но, когда я попыталась его забрать - не отдал, по-детски спрятав за спину.

Тот день у них в квартире в итоге... плавно перетек в ночь... Одна из худших ночей в моей жизни. И одна из волнующих.

После того дня все и закрутилось, хотя мне иногда кажется, что Савва решил все для себя ещё раньше. Возможно, в тот момент, когда увидел.

Только это не симпатия. Не влюблённость. Это какое-то больное чувство больного человека. Которое рано или поздно может привести к печальным последствиям.

- Ну что, - вырывает из мыслей Чудик беззаботным голосом. - Останемся здесь ещё или вернёмся в цивилизацию? На следующей неделе в твоём кафе неделя Гарри Поттера, я бы хотел посмотреть на тебя в шарфике Гриффиндора. С другой стороны, настоящее волшебство можно устроить и здесь. - Мои щеки мгновенно вспыхивают, потому что этот придурок многозначительно смотрит на диван.

**