Милый мальчик - Роза Ветрова

Все еще не верю, что пытка прекратилась, поэтому сижу на нем с зажмуренными глазами.

- Миша. - Пальцы цепляют меня за подбородок и все же заставляют посмотреть на него, что я делаю с явной неохотой. А потом он произносит то, что я совсем не ожидала услышать: - Нарисуешь меня?

Смаргиваю в растерянности, пытаясь утихомирить ураган внутри. Я все еще чувствую, какой он подо мной твердый и возбужденный. В глазах психа самый настоящий голод. А внизу моего живота разливается щекочущее тепло, и я, черт возьми, не дурочка, соображаю что это моя собственная реакция. Какой стыд.

- Сейчас?

- Да. У тебя и бумага, и карандаши с собой. И даже точилка.

Значит, весь рюкзак мой перерыл, посмотрел каждую вещицу. Лицо заливается краской, потому что с собой ношу и дезодорант, и тампоны на всякий случай, и еще кучу женских мелочей. Какой же он ненормальный.

Ай, да какая уже разница. Лишь бы выйти отсюда, не попрощавшись с чем-то посерьезнее, чем с хламом из рюкзака.

- Нарисуешь? - Взгляд его совершенно темный и пристальный, и я просто еще чудом держусь, чтобы не устроить у него на коленях истерику.

Нарисую, куда я денусь. Как будто у меня есть выбор.

В горле пересохло от сумбурных ощущений после произошедшего, и я просто хмуро киваю.

- Что мне нужно сделать? Куда сесть? - Он отпускает меня, и я поспешно вскакиваю, пытаясь утихомирить дрожь в конечностях. Боги, неужели я на свободе...

- Эээ. Даже не знаю... Наверное, на кровать. Я сяду за стол.

- Хорошо.

Савва пересаживается на кровать, затем залезает в нее с ногами, вытянув тренированное тело и облокотившись о спинку. Расслабленным движением отбрасывает волосы со лба, поправляя очки. Черные джинсы натягиваются на его бедрах, прорисовывая в полумраке красивые линии.

- Мне одеться?

Я вдруг задерживаю на нем свой взгляд, рассматривая здоровые плечи, гладкую ровную кожу и мерцающие капли воды на ключицах. Сглатываю, почувствовав знакомое чувство, когда внимание привлекает интересный объект, который хочется нарисовать. Это дико, учитывая, что минуту назад я тряслась как мышь в мышеловке.

- Нет. - Смотреть ему в глаза мне неловко, но я рада, что голос мой прозвучал равнодушно.

- Может, снять очки? - с легкой насмешкой спрашивает этот засранец, и я мотаю головой.

Мне хотелось запечатлеть его именно так. В образе, который меня испугал и взволновал одновременно. Ну, и чтобы он был похож только на самого себя.

Хотя...

Я вдруг понимаю, что с Егором они и не прям уж похожи. Даже если снять очки. И в первую очередь, их отличает аура. У человека, сидящего передо мной, она ужасно плохая, мрачная и сильная. Давящая бетонной плитой, если ее обладатель рядом. И этого злодея мне хочется нарисовать. Как художнику он мне действительно интересен. Тем более, что он сам попросил (приказал), разве могу я упустить подобный шанс?

Часы тикают, и я прикидываю в голове с какого ракурса лучше всего сделать набросок.

За стол я так и не сажусь. Нет, вместо этого я откатываю от него стул и усаживаюсь чуть сбоку от кровати, чтобы захватить Савву и в профиль, и в полуразворот. Беру чистый плотный лист и карандаш, от которого остался практически огрызок, и сразу принимаюсь за дело.

Ощущения странные и захватывающие, Савва молча сверлит меня взглядом, не говорит ни слова. Он не позирует, он наблюдает за мной хищной птицей, но занятие меня увлекает, и вскоре я совсем успокаиваюсь, погрузившись в рисунок.

Линия за линией, штрихи-тени... Я даже не замечаю, как пролетает время. Может, прошел час, а может целая вечность. Трудно понять, когда я рисую, то не вижу и не слышу ничего, кроме объекта в своем кадре.

Закончив, я с сомнением смотрю на рисунок. Он слишком хорош. И слишком хорошо отображает то, как я вижу Савву: пугающим, но в то же время сексуальным. Чувственный изгиб губ, полуприкрытые глаза за очками, острые скулы, руки - одна на бедре, вторая за головой. Красиво очерченные мышцы и обласканные тенями горошины - мужские соски. Плоский живот с четко проступающими кубиками пресса и небольшой впадинкой пупка... Даже припухшие царапины от моих ногтей на его плечах и шее прорисованы удивительно точно, и передают всю чувственность пережитого момента.

Блядь. Это никому нельзя показывать. Этот рисунок прямое доказательство, что я залипла на тело этого психа. Я идиотка. Надо было рисовать тупой шарж с очками на пол листа. А я что наделала?!

- Ты закончила? - Каким-то образом, он уловил мое смятение, легко поднялся с места, надвигаясь на меня.

- Подожди, еще не все! Рисунок не закончен, я... - Савва вырывает его у меня из рук.

Сердце проваливается в темноту, когда он поднимает на меня глаза над рисунком в его руках. Затем он убирает лист в сторону, открывая лицо полностью, и я вижу, как его губы вздрагивают в еле заметной улыбке. Отчего-то мне кажется, что Чудик насмехается.

- Отдай, я переделаю! - Попытка забрать рисунок оказывается неудачной, так как Савва просто убирает лист за спину, а я больше не рискую к нему прикасаться.

- Нет. Он мой.

Ну и черт с тобой. Повесь на стену и любуйся, потешая свое самолюбие.

Какое-то время мы сверлим друг друга глазами, и я первая опускаю взгляд, чувствуя себя нехорошо.

- Можно я пойду домой? - тихо спрашиваю его, кусая губы.

Савва молчит, нависая надо мной зловещей тенью, но потом смаргивает и спокойно произносит:

- Иди.

После его слов я испытываю неимоверное облегчение. Честно говоря, я уже успела придумать всякую жуть.

Не веря своему счастью, собираю со стола карандаши и рисунки, запихиваю все обратно в портфель.

- Гектора будешь забирать? - доносится за спиной, и я резко оборачиваюсь.

На моем лице отображается ужас, едва я представила змееныша на своих коленях.

- Может, он пока побудет у тебя? Мне нужно купить аквариум... или террариум... Как там правильно...

- Я тебе дарю его вместе с террариумом.

- Эээ, - я замялась еще сильнее, не зная, как избавиться от восхитительного "подарочка". Но Савва внезапно сжаливается надо мной.

- Ладно. Пусть пока побудет у меня. Потом заберешь.

Интересно, и за что мне такая честь? Я имею ввиду вообще, с какого перепугу он решил подарить мне