Борьба за крепости и складывание системы обороны на Северо-Западе России в царствование Петра I - Николай Равильевич Славнитский

Основным источником по осаде Дерпта являются «Юрнал осады Юрьева», опубликованный в третьем томе «Писем и бумаг Петра Великого»[380]. Именно на основании этого «юрнала» было составлено описание осады в «Журнале Петра Великого». Кроме того, среди материалов Отдела рукописей РНБ хранятся еще два интересных «журнала»: «Журнал Походов Петра I»[381] и «Журнал боевых российских войск, главным образом флота, в царствование Петра Великого»[382], причем описание последнего совпадает с описанием в «Журнале Петра Великого». Другим видом источников является переписка Б.П. Шереметева с Петром I, опубликованная в третьем томе «Писем и бумаг Петра Великого», и с А. Д. Меншиковым, хранящаяся среди материалов Архива Санкт-Петербургского института истории РАН[383]. Не менее интересным источником является журнал обороны Дерпта, составленный шведским комендантом крепости полковником Скитте и опубликованный Ф. Ф. Ласковским[384].

Ограда Дерпта в тот период была двойной. Внутренняя часть ограды состояла из старинной каменной стены с башнями. Наружная стена состояла из бастионных фронтов с двойными фланками и с прикрытым путем, обращенным к местности, удобной для ведения атаки, из реданных фронтов со рвом, но без прикрытого пути, обращенных к болотистой местности, и из реданных фронтов без рва, обращенных к реке[385]. Гарнизон крепости состоял из 5000 человек, на вооружении которых находилось 84 пушки, 18 мортир, 6 гаубиц и 16 дробовиков[386].

Корпус Б. П. Шереметева насчитывал 22 000 человек. Его главные силы расположились на правом берегу реки Эмбах, ниже крепости, около дороги на Псков. Остальные войска заняли левый берег реки, где проходила дорога из Нарвы. Несколько позже отсюда был послан отряд на правый берег, который занял позицию выше крепости[387].

Сам Б. П. Шереметев прибыл к крепости 9 июня[388]. Артиллерия осадного корпуса насчитывала 46 орудий: 24 пушки (в том числе 10 18-фунтовых, 12 12-фунтовых и 2 6-фунтовых), 15 мортир (10 3-пудовых и 5 1-пудовых) и 7 гаубиц (3 пудовых и 4 полпудовых)[389]. Х. Э. Палли считал, что было сосредоточено около 50 орудий[390], но, по-видимому, он просто «округлил» цифры. Запасы снарядов состояли из:

– бомб: 3-пудовых – 5200, пудовых – 837, полпудовых – 500;

– ядер: 18-фунтовых – 1250, 12-фунтовых – 880, 5-фунтовых – 500, 3-фунтовых – 200[391].

До нас дошли очень скупые сведения русских источников относительно первого этапа осады (в июне 1704 г., до прибытия царя). В «Юрнале…» отмечаются лишь работы по ведению апрошей и вылазка осажденного гарнизона 27 июня[392]. Однако именно этот этап осады наиболее полно отражен в журнале полковника Скитте. В частности, он отмечал, что русские 18 июня открыли огонь из 8 мортир и в этот день выпустили 34 бомбы[393]. На следующий день осаждающие выпустили 27 бомб и начали делать апроши перед Немецкими и Русскими воротами крепости[394].

Российские войска первоначально вели траншейные работы в трех направлениях: 1) от лагеря близ Ратегофа, на нарвской дороге, с восточной стороны города, направляя апроши против куртины, соединяющей бастион Пинторн и Немецкие ворота; 2) на рижской дороге, к югу от города, направляя апроши к месту, называемому полковником Мистберг, действуя против 2, 3 и 4-го бастионов и стараясь приблизиться к новому контрэскарпу; 3) с северной части города, близ деревни Текелфер, направляя апроши к 5-му бастиону[395]. В дальнейшем интенсивность бомбардировок возросла, и до приезда Петра I, по подсчетам Скитте, с русской стороны по Дерпту было выпущено 1652 бомбы[396]. Х. Э.Палли, опираясь на шведские источники, утверждает, что с 12 по 23 июня в Дерпт попала 981 бомба, от которых пострадало 28 домов[397].

Пушки на данном этапе осады были, по-видимому, задействованы очень слабо, если вообще использовались. В частности, 21 июня Б. П. Шереметев, сообщая А.Д. Меншикову о начале работ над шанцами по рижской дороге (шанцы Н. Балка), писал: «…будем тут делать батарею на пушки, которые привезены будут…»[398], т. е. пушки к тому времени еще не прибыли.

Здесь же фельдмаршал отмечал, что шведы довольно интенсивно отвечают на бомбардирование стрельбой из пушек и мортир и испортили две русских пушки, одна из которых оказалась после этого непригодной к стрельбе[399].

27 июня шведы решили совершить вылазку под начальством подполковника Бранта. Однако эта вылазка не имела успеха, причем Скитте считал, что причиной этого стало то, что его приказания не были надлежащим образом выполнены[400]. Он же сообщал, что осаждавшие потеряли убитыми 400 человек[401]. Однако эта цифра явно завышена. По русским источникам, было убито 2 офицера и 4 солдата и ранено 44 человека, в том числе 4 офицера[402]. Шведы, по мнению Б. П. Шереметева, потеряли 50 человек убитыми и 7 человек пленными (в том числе два капитана)[403]. Скитте же считал, что было убито 7 офицеров и 30 солдат[404].

Итог деятельности Б. П. Шереметева подвел Петр I, прибывший к осадному корпусу 30 июня, в письме к А.Д. Меншикову: «…здесь обрели людей мы в добром порядке, но кроме дела: ибо двои апроши с батареями принуждены бросить за их неудобством, третью переделать и просто сказать: кроме заречной батареи и балковых шанец (которые недавно пред приездом нашим зачаты), все негодно. Зело жаль, что уже 2000 бомб выметаны беспутно…»[405]. В целом действия артиллерии следует признать неудовлетворительными, т. к. из 2000 бомб в город попало лишь около половины.

Главным виновником Петр I считал Б. П. Шереметева. Но, по мнению Х. Э. Палли, фельдмаршал не был повинен в этой неудаче: со стороны реки Эмайги до городских стен тянулась болотистая местность, чрезвычайно затруднявшая осадные работы. Примерно за месяц до приезда царя дела обстояли еще хуже: последствия весеннего половодья давали знать о себе больше, и поэтому приступить к осаде с этого направления было труднее, чем месяц спустя. Надо принять во внимание и то, что еще до приезда царя осадные работы были начаты и в этом направлении (подразумеваются работы против Русских ворот, о которых упоминал Петр I. – Н. С.). Наконец, когда Б. П. Шереметев приступил к осаде, он не имел точных сведений о системе обороны города и был вынужден начинать осаду как бы вслепую. В связи с тем, что проведение работ со стороны реки Эмайги было из-за плохих природных условий сопряжено с