Dux bellorum: средневековый правитель в бою - Камиль Фуркатович Ерназаров

Проблема участия правителя в бою привлекает внимание исследователей, поскольку она находится на стыке биографических, политических и военно-антропологических исследований, если речь идет об изучении личных склонностей и мотивации конкретного монарха. Исследователей раннего Нового времени особенно интересуют боевой путь и полководческие навыки крупных правителей — Генриха IV Наваррского, Густава Адольфа, Петра I[207], в историографии не раз затрагивался вопрос о влиянии личных черт Карла I на его поведение во время сражений гражданской войны в Англии[208]. Я убежден, что результаты многочисленных конкретно-исторических исследований могут быть со временем интерпретированы историками для ответа на более общий вопрос о проблемах мотивации правителя в бою, моделях его поведения, связи между статусом полководца и правителя. Представляемое исследование преследует цель добавить еще один конкретный элемент к будущему обобщающему анализу названных проблем.

Предметом исследования в данной статье станет поведение трансильванского князя Дьёрдя II Ракоци во время двух сражений, произошедших 30–31 июля 1657 и 22 мая 1660 гг. Поведение правителей и полководцев в этих сражениях не рассматривалось даже в специальных военно-исторических работах[209]. Я предпринимаю попытку рассмотреть эти сражения и сложившийся вокруг них политический контекст с целью определить, в какой степени политические обстоятельства и личные свойства характера повлияли на мотивацию правителя принять участие в сражении или уклониться от него. Рассматриваемые сражения не были единственными в жизни Дьёрдя II, однако в них совместились два фактора: уязвимое положение его войска и крайне тяжелая политическая обстановка, т. е. эти сражения являлись экстраординарными ситуациями, исход которых ставил под сомнения дальнейшую судьбу государства и правителя.

Имевшиеся в моем распоряжении нарративные источники, написанные современниками и участниками исследуемых событий, позволяют получить представление контексте и ходе сражений, о поведении Дьёрдя II и его сподвижников. Таким образом, мы можем судить о внешней мотивации князя в условиях кризиса, когда необходимость сохранения власти теснейшим образом сплеталась с угрозой для жизни. В то же время использованные источники, хотя и содержат письменную речь Дьёрдя II Ракоци, не позволяют судить о его моральном состоянии и не дают достаточных оснований даже предположить сугубо личную мотивацию князя в момент конкретных сражений. Однако, опираясь на имеющиеся сведения о действиях князя в бою, все-таки можно судить об общем складе его характера и предполагать реакцию князя на изменения в ходе сражения. В данном случае нам придется ограничиться этим вероятностным знанием[210].

К середине XVII в. Трансильвания занимала промежуточное положение между сражающимися за Венгрию Османской империей и Монархией австрийских Габсбургов[211]. После битвы при Мохаче эрцгерцог Австрии Фердинанд I и воевода Трансильвании Янош Запольяи вступили в борьбу за престол Венгрии. Последний, вскоре после коронации, признал себя вассалом Османской империи, т. к. не мог противостоять войскам Фердинанда Габсбурга без внешней поддержки. В 1541 г. Сулейман I занял центральные районы Венгрии вдоль Дуная, а центром нового эйялета сделал венгерскую столицу — Буду. К середине XVI в. Запольяи владели лишь восточной частью королевства Венгрия — собственно Трансильванией и некоторыми прилегающими областями. После неудачных попыток объединиться с габсбургской Венгрией в 1550-х гг., Трансильвания стала трансформироваться из части Венгрии в княжество — полноценное государственное образование, обладавшее собственными органами власти и войском[212]. При этом княжество Трансильвания оставалось в вассальной зависимости как от османского султана (князья приносили соответствующую присягу), так и от венгерских королей из рода Габсбургов (формально Трансильвания входила в состав Венгрии)[213]. Габсбурги были заинтересованы в распространении своей власти на земли Трансильвании, однако вплоть до конца XVII в. им не удавалось ни установить контроль над землями, ни распространить свое влияния на правителей и элиту княжества. Трансильвания активно взаимодействовала с Польшей и зависимыми от османов Молдавией и Валахией — события в этих странах оказывали сильнейшее влияние на соседей[214].

К концу 40-х гг. XVII в. Трансильвания уже более 30 лет находилась под властью авторитарных князей, не стеснявшихся подавлять недовольство силой оружия: с 1613 г. — Габора Бетлена, а с 1630 г. — Дьёрдя I Ракоци[215]. Под их управлением княжеству был обеспечен внутренний мир, который способствовал его экономическому развитию и создал возможность обзавестись многочисленной и эффективной армией, которая регулярно получала боевой опыт в ходе «малой войны» против войск Габсбургов. Верность османам[216] «конвертировалась» в то, что трансильванским князьям позволялись вольности во внешней политике — например, вмешательство в дела соседей, других вассалов Порты, а также самостоятельные действия против Габсбургов с целью приращения территорий. Наиболее интенсивными и успешными из подобных предприятий стала серия кровопролитных войн 1619–1626 гг. в правление Габора Бетлена[217], которого подтолкнули к нападению на Венгрию дипломаты немецких князей-протестантов и богемских сословий, пытавшиеся ослабить позиции Габсбургов в Богемии и Германии[218]. В результате Габор Бетлен получил значительные территории королевств Венгрии и Богемии, которые, впрочем, были утрачены после его смерти в 1629 г.[219]

Османы зорко следили за ростом сил своего вассала и, поощряя войны, ослаблявшие австрийских Габсбургов, все же стремились сдерживать усиление Трансильвании. В феврале 1644 г. под влиянием французской и шведской дипломатии[220] Дьёрдь I Ракоци воспользовался тем, что большая часть сил Габсбургов была задействована на полях сражений в Центральной Европе и, не встречая серьезного сопротивления, занял обширные территории в Верхней Венгрии. Однако Османская Порта потребовала от своего вассала скорейшего прекращения военных действий, так что уже в августе 1645 г. был заключен т. н. Линцский мир. Дьёрдь I получил в личное временное владение семь комитатов в Верхней Венгрии, в т. ч. приграничные территории с сильными крепостями[221].

Категоричность требований Порты относительно мира была обусловлена желанием не допустить усиления Трансильвании и поддержать ее положение как силы, промежуточной между сражавшимися за Венгрию державами. Тем не менее, договор 1645 г. подтвердил завоевания трансильванцев и способствовал росту международного авторитета Дьёрдя I. Уже в 1648 г. произошло два важных события, доказывающие это: во-первых, при ратификации Вестфальского мирного договора Трансильвания фигурировала как суверенное государство, хотя и оставалась вассалом Османской империи, а во-вторых, после смерти Дьёрдя I следующим князем без каких-либо конфликтов был избран его сын Дьёрдь II.

Новый князь продолжил активную внешнюю политику своих предшественников и поначалу достиг в этом заметных успехов. В 1653 г. Трансильвания вмешалась в междоусобную войну и борьбу за престолы Молдавии и Валахии. Войска Ракоци приняли участие в нескольких сражениях и сыграли значительную роль в победе союзников Дьёрдя II — Георгия Стефана и Матея Бессараба