Чужак. Черный титул - Константин Викторович Кузнецов

class="p1">Липо Дарди пожал плечами. Только его супруга ждала ответа не от него, ей было важно мнение друида. Остановившись, Спирито присел и коснулся лужи крови, что образовалась возле виска одного из гвардейцев. Тело воина было сильно изуродовано: нижняя челюсть отсутствовала, глаза были вдавлены в череп, а в груди зияла огромная дыра.

Не выдержав, Катерина отвернулась, уткнувшись в плечо Вико. На девушку нахлынули эмоции: ее тело задрожало, и она чуть не расплакалась, едва сдержав слезы. Илария улыбнулась — так демон выражал презрение.

Друид встал на ноги. Длинные темные пальцы, украшенные крохотными листиками, потерлись друг об дружку. Ни единого следа крови.

— Между нами песок, пустота, — произнес Спирито.

Маэстро нахмурился:

— Что это значит?

— Это значит, что кто-то жонглирует временем, словно циркач на базарной площади. Нам показывают представление и позволяют двигаться дальше, пока мы не увидим грандиозный финал, — объяснила Илария.

— Какой еще, поганые псы, финал⁈ — возмутился Липо Дарди.

Но на этот вопрос ни у кого из присутствующих не нашлось ответа.

Стараясь не наступать на мертвецов, Катерина держала руку на эфесе, но спокойствия это не добавляло. Ее тело продолжало откликаться болезненной дрожью и, как часто бывает в таких случаях, подвело свою хозяйку. Оступившись, девушка подалась назад, падая на груду трупов. В последний момент ее поддержал Вико. Смущенно опустив голову, он улыбнулся, отреагировав на благодарность.

— Семнадцать, — задумчиво повторил Спирито.

Оказавшись в центре площади, он расставил широкие руки-ветви, покружился на месте, словно пытался определить стороны света.

— Ты думаешь, это что-то значит? — поинтересовалась Илария.

Липо заметил, что демон испытывает сочувствие к тем, кто пал на товарной площади Вольтерры.

— Семнадцать, семнадцать, семнадцать, — пропел Спирито.

Перестав кружиться, он остановился на месте, поправил свою широкополую шляпу, сдвинув край наверх — так, чтобы лучше видеть все происходящее вокруг. Его третий глаз, что находился в верхней части продолговатого лба, сузился, превратившись в тонкую линию. Катерина заметила, как из странного ока наружу вырвался яркий луч света — будто тонкая нить! — и заскользил по мрачным стенам домов, высоким башням и округлым куполам опустевших соборов.

— Три лика Венеры, шесть окон и витражные стекла — дюжина. Почему… почему он оставил всего семнадцать чванливых душ? — изучая город, повторял Спирито.

Но яркий луч не мог дать ему правильного ответа.

Нить связывала старые здания воедино, пытаясь обнаружить секреты, что скрывали стены древних построек. Дух леса видел многое, гораздо больше, чем позволено глазам простого смертного. И сейчас он собирался дотянуться до прошлого старого города. Запустив корни в расщелины между камнями мостовой, он погрузил их под землю — туда, где скрывались тысячи вчерашних рассветов.

Илария с интересом наблюдала за действиями Спирито. В какой-то момент на ее лице возникло даже восхищение.

— Как он это делает? — прошептал Липо Дарди.

Ами в образе его жены пожал плечами и тихо ответил:

— Друиды — удивительный народ, который обладает тайными знаниями многих поколений. Только что мы будем делать потом со столь опасным сокровищем?

— Поля… пустота… огонь… никого… новое поселение… каменные стены… первый бунт… смерть… много смертей… голод… болезнь… новые люди… выше стены… захватчики… перемирие… — шептал себе под нос Спирито.

Визуальные образы скользили перед ним, а его взор разбирал здешний город по кирпичикам. Стены уменьшались, превращаясь в глубокий ров, который тут же зарос травой, а потом время начало обратный отсчет, будто странный механизм, который, достигнув своего предела, поспешил принять привычную форму.

— Ищи, ищи, ты должен найти, узнать, обнаружить. Я чувствую, это очень важно!

Люди кружились по широкой поляне, вырубали деревья, возводили стены, храмы первым богам. Деревья сменил камень, покатые крыши заострились, мир мелькал живыми картинками, но Спирито лишь разочарованно вздыхал, не находя главного — того самого ответа, который был очень важен для него.

И только когда желтые нити пронзительного взгляда потухли, оставив гнилые фундаменты и водные каналы на откуп безжалостному времени, мир замер в ожидании главного вердикта.

Сняв шляпу, Спирито запрокинул голову назад. Он уже собирался смириться с собственным бессилием, когда из его широкого рта, напоминающего расщелину на корявом пне, вырвалось:

— Не стоит тревожить духов Велатри. Они не прощают подобного отношения к себе.

На лице Катерины возникло разочарование:

— Все напрасно?

— Отнюдь, — ответил дух леса. — Семнадцать! Это число выбрано неслучайно! Именно столько уродливых фигур вы увидите на башнях города Урожденной ведьмы.

— О чем это ты? — нахмурился Липо.

— Посчитай гаргулий на соборах и сам все поймешь! — ответил друид.

Глава 10

Глава 10. Некрополь

Старые коряги торчали, словно ненависть мертвецов, что посчастливилось сгинуть на Ведьминой горе. Именно здесь провожали в последний путь прекрасных дев, обвиняемых в колдовстве. Именно здесь, самая молодая из них произнесла свое главное проклятие.

Кладбище было старым. И тянулось через огромное поле, заканчивающееся обрывом. Арочные ворота, сложенные из почерневшего от времени камня были разрушены — осталась лишь небольшая каменная и рисунок трубящего ангела на самом верху столба. А впереди все утопало в зелени, вьюнах и мхе. От могил практически ничего не осталось, лишь жалки осколки надгробных плит и покосившиеся жерди крестов.

Замерев возле старого покосившегося креста, Моргнате задумчиво склонил голову и попытался прочитать начертанные на камне слова. Древний язык, старше самой Римской. Я заметил, как губы монаха шевелятся, послышались странные, непонятные буквы, напоминающие карканье ворона.

— Кто здесь похоронен? — уточнил я у Морганте.

Тот ничего не ответил. Склонившись еще ниже, он прикоснулся пальцами к поросшему мхом камню. Выпуклые буквы, почти стерлись, но как мне показалось, монах смог распознать первые несколько слов. И перешел к следующей строчке.

Опять мне не оставалось лишь ждать, когда он закончит свою работу. Присев на одну из надгробных плит, что напоминала холмик, из-под которого торчал обломанный каменный край, я извлек из мешка кусок вяленого мяса. Отгрызть от него кусок было не просто, но когда у меня получилось, я стал быстро работать челюстями, словно жую жвачку.

Выпрямив спину, Морганте отошел в сторону и задумчиво почесал затылок.

— Чего такой задумчивый? — поинтересовался я у монаха.

Тот лишь покачал головой и быстрым шагом направился к соседней могиле, которая казалось точной копией близнецом первой. Коснулся камня и стал водить пальцем по кресту. На этот раз дело шло быстрее. Минута — и монах отошел в сторону, подошел ко мне.

Вид у