Дочь друга - Мария Зайцева

нереально привлекательной и сладкой. И больших трудов стоит перестать ее думать. Перестать представлять, как бы хорошо мне было. Как офигенно правильно и гармонично.

Когда осознаю это, до глубины души пробирает: крепко я сдвинулся башкой на этой девочке. Слишком сильно. Нельзя так.

Даже если бы она не была дочкой Серого… Просто так тоже нельзя. А уж, учитывая наш с ней отягощенный анамнез…

– Подожди… – я оглядываюсь и чуть ли не на ощупь нахожу на одной из полок влажные салфетки, проверяю, чтоб не технические были, и потом аккуратно вытираю свою молоденькую любовницу, получая дополнительный кайф от этого простого действия.

Она, видимо, настолько оглушена произошедшим, что даже не реагирует толком, позволяя мне делать с собой все, что я считаю нужным.

И мне это тоже нравится.

Послушная Лиза – это отдельный уровень кайфа…

А для меня, придурка, определенно, будет отдельный котел в аду…

Мы не говорим ни о чем, полностью поглощенные мелкими бытовыми вещами: проверить одежду, прическу, найти и прицепить обратно на макушку Лизы белый бант, удивительным образом не затоптанный мной. Застегнуть на мне рубашку.

Еще раз сладко и долго поцеловаться, снова растворяясь друг в друге без остатка.

Ее маленькая сумочка на блестящей цепочке, перекинутой через плечо, вибрирует.

– Это папа, – шепчет Лиза мне в губы. И глаза ее блестят в полумраке.

Ведьмочка. Русалка моя влекущая.

– Иди, – говорю я, – я – после.

Она кивает. Поворачивается к двери послушно. Телефон все вибрирует. Лиза достает его, смотрит на меня, говорит:

– Да, папа?

– Ты где? – разносится на все помещение недовольный бас Серого.

Лиза отвечает, не сводя с меня блестящих своих глаз:

– Я в туалете. Сейчас приду.

– Долго что-то… – ворчит Серый, – хотел уже Матвея на твои поиски отправлять… Жду.

– Хорошо.

Она убирает телефон.

Мы молчим, стоя друг напротив друга в темноте.

И воздух между нами – раскаленная патока. Все вокруг, кажется, пропахло нашим сексом, это будоражит, сводит с ума.

И я говорю то, что, в принципе, не планировал:

– У меня нет ничего с Ольгой. Она просто спутница на вечер.

Лиза, помедлив, кивает.

И я снова целую ее. Просто потому, что хочу. И не могу удержать себя. Ей потом обязательно надо будет зайти в туалет, потому что губы у меня совсем не нежные и щетина – тоже… Но осознание того, что могу причинить боль, не останавливает нисколько. Никогда не останавливало.

– Зайди по пути в туалет, малыш.

Она снова кивает.

Я отстраняю ее, аккуратно выглядываю в коридор, никого.

Выпускаю Лизу.

– Я позвоню сегодня, – говорю ей, – ответишь?

Она, опять же не произнося ни слова, кивает. И уходит, чуть покачиваясь на высоченных своих каблуках.

Платье позади немного примято. И волосы в беспорядке.

А я… Черт… Редкий я все же козел…

Закрываю дверь и без сил прислоняюсь к ней, пытаясь привести себя в порядок. Эмоции, чувства, мысли.

Все это снесено ураганом по имени “Лиза”, перемешано в жестком безумии, выплескивается за пределы моего разума в пространство. И кажется, что это всем будет заметно, стоит только оказаться на людях.

А мне нельзя.

У меня впереди еще испытание нехилое.

Пообщаться с лучшим другом после того, как поимел его дочь в комнате для персонала.

Ты думал, Лазарь, что ниже падать некуда? Что уже дно?

А нет…

Вот скоро оттуда постучат…

И держи лицо, Лазарь. Больше тебе ничего не остается делать.

Все остальное ты потерял.

Глава 20. Клинический кретин

– Лазарь, ты еще шире стал, я смотрю, – отец Лизы, мой старый друг, Виктор Серов, осматривает меня, лукаво прищурившись, обмеривает взглядом ширину плеч, – куда качаешься?

– Да вроде такой же… – бормочу я, чувствуя себя слегка неуютно под слишком пристальным вниманием Серого. Он умеет подмечать детали. А я, как мне кажется, все еще пахну духами его дочери. И сама ситуация на редкость стремная.

Я это понимаю.

И сделать ничего не могу.

Нет, могу, конечно.

Могу подойти к другу и сказать ему: “Знаешь, Серый, я тут твою дочку поимел, в подсобке. Только что. А вообще, я ее девственности лишил, буквально неделю назад. Прости, брат”.

На секунду представляю себе эту сцену и едва удерживаю так и норовящую перекоситься физиономию.

Нет уж, Лазарь, хлебай до самого дна.

Рядом с Серым стоит его новая жена, имени я не запомнил, да и не старался, в принципе. Алиса, кажется… Стандартная телка, какие ходят в мой зал чисто жопку подкачать и мужичка найти.

Я особо на нее не пялюсь, не интересно, потому что.

Как все женщины Серого, которые были после развода его с Ксюшей. Все стандартно, все скучно.

Полная противоположность его бывшей жены.

Вот та – да-а-а… Та – интересная женщина. Кстати, Лиза на мать сильно похожа.

Когда несколько лет назад моего друга Серого в бок долбанул черт, и он развелся с женой, я, честно говоря, решил, что он с ума сошел. Или его загипнотизировали, например.

Потому что не может нормальный мужик прое… Потерять, то есть, такую женщину. Упустить ее.

Ксюша – красивая, чуть полноватая, что ей дико идет, а, самое главное, невероятно теплая баба.

Мне нравилось бывать у Серовых дома.

И общаться с Ксюхой тоже нравилось.

Она – отличный архитектор, кстати, квартиру мне проектировала. Одну из. И я планировал ей еще загородный дом заказать, но не сложилось.

Кроме этого, она офигенно красиво рисует… Или как это правильно говорить? Пишет? Да, пишет маслом, акварелью и вообще всем, чем только можно.

И мясо готовит такое, что ум отъешь.

Как с ней можно было развестись?

Серый внятных ответов на этот