Дед в режиме ведьмака - Евгений Валерьевич Решетов

— Это действительно было моё самое удивительное приключение. Господин Зверев не соврал.

Симонова нервно захихикала, опустившись на колени. Павел тоже захохотал, тряся покрытыми грязевыми разводами щеками. И даже заулыбалась Владлена Велимировна — весело, искренне, без сарказма.

Нервное напряжение отпустило людей, вылившись в неконтролируемый смех.

А я просто скромненько уселся на пятую точку, едва сдержав кряхтение. Ноги уже не держали меня, они гудели, как телеграфные столбы. Перед глазами же всё троилось, потому ко мне подошли сразу три Велимировны, встав полубоком. И это даже хорошо… задниц-то у них тоже было три, а они чудо как хороши даже в грязных форменных штанах.

— А ты молодец, Игнатий, удивил меня. Оказывается, раньше я тебя недооценивала, — с иронией произнесла Владлена, уперев руку в бедро. — Смерть изменила тебя к лучшему. Эдак я, может, сниму со стены твой портрет и буду кидать дротики во что-то другое.

— Боже мой, какие комплименты. Вот ради того, чтобы их услышать, я и жил все эти годы. Теперь и помереть можно. Гроб-то у меня уже есть. Кстати, удобный. Может, его в спальне поставить?

— Поставь, поставь, — одобрила женщина, сощурив смеющиеся глаза. — Думаю, ещё пара таких походов в Лабиринт, и тебя будут называть Бессмертным.

— Бессмертный. А что… мне нравится. Коротко, лаконично, а главное — бьёт в самую суть. Может, ещё и имя изменить на Кощей?

— Решай сам, — ухмыльнулась Владлена и пару мгновений пристально рассматривала меня, будто что-то прикидывала, а потом бросила студенткам, повернув ко мне тугой зад, к сожалению, переставший троиться: — Девочки, за мной! Хорошего дня, Павел.

Внучок распрощался с деканом и студентками. Последние поцеловали его в пухлые щёки. Меня они отблагодарили таким же макаром, прощебетав, что я самый крутой дед на свете. И ведь не соврали же!

Пунцовый Павел глянул им вслед горящим взглядом, словно они ему пообещали оргию до утра. А на меня он посмотрел с огромным восхищением, расплескавшимся по исцарапанному лицу:

— Дедушка, ты, конечно… ты… Даже Владлена Велимировна зауважала тебя, чего прежде за ней не водилось. Она вообще мало кого уважает.

— Брось, обычная пятница. И пошли уже. После такой беготни есть охота. Да и убери ты грабли… сам встану, чай, не хрустальный.

Мы вышли из комнаты и, как заведено в этом мире, сдали все свои трофеи на проверку и декларирование. И пока их проверяли да записывали, я успел искупаться в душе и переодеться. Потом мы с Павлом забрали наши трофеи, удостоившись короткой похвалы от офицера, проверяющего их, а затем покинули башенку.

К этому времени уже и дождь прекратился, и туман куда-то трусливо сбежал. Вовсю светило жаркое августовское солнце, а птицы летали в голубом небе без единого облачка. Тёплый воздух пах водой и пылью. Гудели проезжающие машины, ворковали голуби, а на берёзе трещала сорока. Казалось, что и не были мы ни в каком Лабиринте. И вот так каждый раз.

Тяжело вздохнув, я устало покосился на внучка. Тот что-то искал в телефоне, закусив от напряжения кончик языка.

— Голых девок рассматриваешь? До дома бы подождал, — ехидно произнёс я, проведя рукой по затянувшимся мелким царапинам на лице. Их мне залатал маг жизни, дежуривший в башенке.

— Да какие девки? Рейтинг нашей семьи проверяю, — прострекотал он, а затем выпалил, глядя на экран: — Есть! Деда, мы поднялись на сто тридцать девятое место в бронзовом списке! Сразу на три позиции. Нам дали неплохие очки за трофеи, добытые в Лабиринте.

— Сто тридцать девятое? М-да, гляжу, тебе много для радости и не надо. Что же будет, когда мы в золотой список попадём? Ты лопнешь от счастья, как воздушный шарик? Только запах конфет от тебя останется и огромный член, ну, ежели ты в меня пошёл.

— Ох, дедушка, перестань ты мечтать о золотом списке, — улыбнулся внучок, попутно тыкая пальцами в сенсорный экран, дабы вызвать такси.

Я ничего не ответил, а лишь усмехнулся и вдохнул полной грудью, чувствуя, как резко навалилась усталость. Беготня в Лабиринте сильно сказалась на мне, да ещё я кучу зелий выпил. Вот меня и потянуло в сон. Еле дождался такси. А когда оно подъехало, сразу же уснул на заднем сиденье.

Приснилась же мне та самая встреча в Лабиринте, изменившая мою жизнь. Я заключил сделку, обернувшуюся скитаниями по мирам в поисках проходов в Лабиринт, ведущих к тем локациям, где обитали носители нужных мне душ. Для чего всё это? Людям требовался герой, но за неимением оного пришлось обходиться тем, что есть… так я ступил на этот скользкий путь, уже порядком извалявшись в крови и боли.

Вскоре мой сон был нарушен тревожным голосом Павла, словно тот допускал мысль, что его дед уже снова коньки отбросил:

— Деда, деда, приехали! Деда!

Я со скрипом открыл тяжёлые веки, и пару мгновений пытался осознать, где нахожусь. А потом понятливо хмыкнул, втянул пропахший угарным газом воздух и выбрался из такси, очутившись на тротуаре.

Лёгкий ветерок облизал мои заросшие бородой щёки, а прояснившиеся глаза с подозрением уставились на торопливо идущего ко мне мужчину лет тридцати в приталенном голубом бархатном пиджаке. На его лице сверкала широкая белозубая улыбка человека, который явно хочет обмануть бедного дедушку.

Дамы и господа, пришло время расчехлить лайкометы, а то дедушка грустит, глядя на такое маленькое количество лайков под историей о нем. Помните, важен каждый лайк — это отражение интереса к истории. Чем больше их будет, тем выше вероятность целой серии книги про этого главного героя. Да и мне самому пишется веселее и интереснее, когда я вижу, что читатель заинтересован.

Глава 9

Такси хрипло рыкнуло мотором и умчалось, отражая задним стеклом солнечные лучи. Они заставляли щуриться того самого незнакомца. Он энергично шел ко мне, а его загорелое холеное лицо светилось дружелюбием.

— Игнатий Николаевич Зверев, я так полагаю? — преувеличенно бодро спросил он шелковистым голосом, пробежавшись по мне оценивающим взором.

— А кто спрашивает? — хмуро приподнял я седую бровь, краем глаза заметив, как напрягся Павел.

— Моё имя Генрих Красавцев. Вы наверняка слышали обо мне.

— Нет, не слышал.

Мои слова заставили его улыбку слегка поблёкнуть, но он, несмотря на это, продолжил тем же энергичным тоном:

— Я ведущий одного из самых рейтинговых ток-шоу на канале «Первый имперский».

— Это то самое шоу, где дочь забеременела от собственного отца, который оказался её братом, украденным в детстве цыганами, но вернувшимся с мешком денег и норовистым конём?