Пламя Эгиды. Книга 2 - Александр Кронос

Когда я отсчитал необходимую сумму, отталкиваясь от стоимости каждого империала в двести двадцать рублей и добавив для ровного счёта несколько купюр, барон подтолкнул лист бумаги в мою сторону.

— Впишите своё имя. И герб надо какой-то изобразить.

С первым, понятное дело, проблем никаких не возникло. Но вот с рисунками у меня была извечная проблема — хорошо удавались только прямые линии. Желательно начерченные при помощи инструмента.

Владелец игорного дома, который всё ещё косился в сторону моего мешка с золотом, заминку расценил верно.

— Они там всегда от руки рисуют. Иногда такое получается, что потом долго приходится объяснять портным.

Глянув на него, я взял в руки предложенный тёмный карандаш. Секунду подумал. И определившись, нарисовал щит с выгравированной на нём мордой пса. Поместив позади скрещённые мечи. Похоже на герб Корпуса Эгиды. С той лишь разницей, что вместо символа вечности, был изображён зверь.

Журавский подался вперёд, с интересом приглядываясь к рисунку.

— А на щите, это что такое? Горный тигр?

Покосившись на свой рисунок, я усмехнулся.

— Золотистый ретривер.

Мужчина кашлянул. После чего кивнул.

— Хорошо. В описании так и укажу. Позвоню им сегодня же — внесут ваше имя в книги княжества. Когда придёт запрос от нашего Дворянского Собрания, всё будет готово для подтверждения.

Тот факт, что в княжестве Рейсс имелся человек, готовый принять подобную информации в вечернее время, указывал на серьёзный подход к делу. А ещё — на стабильную и масштабную торговлю дворянскими статусами.

Взяв в руки лист бумаги, заверенный подписью монарха и его личным отпечатком силы, рядом с которым добавили ещё и оттиск артефакторной печати княжества, я задумчиво посмотрел на Журавского.

— Много таких в империи?

Тот пожал плечами.

— Не думаю. Может быть кто-то ещё и продаёт бумаги, но за Уралом я такой точно один.

Глянув на документ в моих руках, добавил.

— Вам ещё понадобится фамильный перстень. Одежду бы тоже неплохо пошить, но портного, который бы сейчас работал, у меня нет. А вот мастера по артефактам, подскажу.

Сразу же продолжив, действительно порекомендовал местного артефактора. Указав адрес, имя и даже сообщив фразу, по которой тот должен был понять, что я прибыл именно от Журавского.

Заодно отрекомендовав специалиста, как имеющего крайне надёжную репутацию. Мол, беспокоиться по поводу того, что он расскажет кому-то о странном заказе, не стоит.

Спустя ещё пару минут, мы уже благополучно покинули его кабинет. А на выходе снова столкнулись с гусаром. В этот раз Бестужев был в расстёгнутом мундире, со следами губной помады на лице и с зажатой под мышкой шпагой.

Выскочив сразу за нами, слегка притормозил, поворачиваясь в нашу сторону.

— Когда спросят, куда я побежал, скажите налево. Они сразу поверят.

Коротко кивнув, сам свернул направо. Но спустя несколько шагов, остановился. С горечью вздохнул.

— Но я всё же гусар. Так нельзя. Не поймут.

Круто развернувшись на месте, устремился в обратную сторону. Именно туда, куда и просил указать его преследовательницам.

Пересветов было открыл рот, чтобы уточнить, как теперь быть. Но Бестужев, который сейчас выглядел не настолько пьяным, сам повернул голову, на ходу махнув ему рукой.

— Скажите, меня цыгане забрали. На карете и с медведем. Красивый, кстати у вас пёс.

Последние слова донеслись уже издалека. Заставив Кирилла вздохнуть.

— Это же сколько он выпил, что ему такое мерещится… А ведь гусар. Элита армии.

Я же потянулся через каналы связи к разуму Ровера, который уже ринулся вслед за офицером. Зверю очень хотелось поближе взглянуть на человека, который способен его видеть.

Если уж на то пошло — у меня было абсолютно идентичное желание. Вот только здравый смысл подсказывал, что сейчас не лучшее время для наведения мостов. Особенно, если Бестужев не понял, что на самом деле он только что наблюдал.

Впрочем, мысль о том, что у кого-то ещё есть Талант, позволяющий работать с эйдосами, мне категорически не понравилась. Как минимум из-за того, что этот факт лишал меня стратегического преимущества.

Да и вопрос о степени опьянения офицера, пока оставался открытым.

Дамы показались снаружи, буквально через несколько секунд, после того, как гусар скрылся из виду. Их и правда было сразу две. Причём обе в таком растрёпанном состоянии, что становилось понятно — одевались в спешке. Ещё ни одна из них не была той Евдокией, что пыталась влепить офицеру пощёчину.

Первая, со светлыми волосами и в наброшенном поверх корсета платье, затормозила на верхних ступенях крыльца, оглядываясь по сторонам.

— Где этот кобель? Куда побежал?

Вторая подняла вверх руку, на которой сразу же засверкал артефакт.

— Не уйдёт! Сволочь! Жениться ещё обещал! А сам миловался сразу с двумя сразу, в соседних комнатах, да с перерывами. Подонок!

Её товарка, что продолжала высматривать беглеца, оглянулась назад и задумчиво отметила.

— Зато какой выносливый. Перерывов то ведь не было, получается.

Брюнетка, которая безуспешно пыталась навести на след гусара поисковое плетение, молча опалила её взглядом. Но вот комментировать вслух не стала. Опустив руку, повернула голову назад, смотря на позицию, которую только что занимала пара охранников.

Поняв, что те благополучно переместились внутрь, обратила внимание на нас.

— Куда он побежал? В какую сторону кинулась эта сволочь?

Пересветов, который старательно отводил взгляд от её декольте, откуда так и норовила выпасть грудь, с изрядным смущением пробормотал.

— Цыгане его забрали. С медведями.

Светловолосая дева, что стояла за спиной брюнетки, принялась тихо ругаться. А вот её напарница тяжело вздохнула.

— Опять…

Впрочем, отошла она быстро. Тряхнув головой, тихо проговорила.

— Ничего. Через пару дней вернётся. Как у медведей терпение кончится, а у цыган самогон.

Озвучив фразу, наконец обратила внимание на своей внешний вид. Моментально отвернувшись и принявшись одёргивать платье. А спустя ещё пару мгновений, они вместе с блондинкой скрылись в дверном проёме.

Пересветов событием оказался настолько ошарашен, что заговорил только спустя добрый десяток минут. Когда мы уже успели удалиться на приличное расстояние от игрового дома.

— Мне доехать с вами к этому мастеру по артефактам? Или предпочтёте посетить его один?

Не знаю, кто был его наставником в юности, но акцент на нормах этикета, в процессе обучения явно был сделан максимальный. Хотя, если подумать — большинство местных нобилей, старались по возможности соблюдать правила приличия. Даже если приходилось обсуждать весьма неприятные вещи.

Глянув на