Алекс: на деревню к бабушке - Уля Ласка

И сейчас, если бы этот козёл задал хоть один свой вопрос «почему», я бы точно огрела его самым большим поленом, которое только подвернулось бы под руку.

Эх, Анька… Мечты… А силёнок бы хватило?

Вот поэтому финансовая независимость — прежде всего. Чтобы можно было оплатить услуги тех, кто сможет обеспечить нам с сыном физическую безопасность.

И отблагодарить тех, кто помогает сейчас.

— Мам, а давай вместе?! — Даня вновь взлетает на камень и призывно машет мне рукой.

Ловлю на себе какой-то озорной, почти мальчишеский взгляд Алекса.

А какого черта?! Почему нет?!

— Да!!! — Мы с сыном уходим под воду вместе, производя гигантский «плюх».

— Ещё! Ещё!

И ещё, чередуясь и соревнуясь с Алексом в высоте взлетающих брызг.

— Всё, Дань, пора, ты уже замерз, — торможу я разошедшегося сына.

— Мам, ну последний раз с тобой, пожалуйста!

— Последний, — строго грожу я ему пальцем, забираясь на наш природный бортик.

Прыжок, всплеск, вода и внезапная помощь. Руки касаются моей талии, резко выдёргивают из глубины, бесконечно бережно прижимают к себе, давая опору и передышку от необходимости удерживать себя на плаву.

Всего несколько секунд тепла, согревающего спину, кольцо рук в качестве спасательного круга и… губы, одним своим прикосновением к шее дарящие сумасшедший заряд энергии.

— Устала? Я поплыву с Даней и сразу вернусь за тобой.

— Н-не нужно, — вновь теряюсь я от такого проявления заботы. — Я не устала, я за вами… Спасибо… Алекс.

— Мне в радость, — спокойно принимает он мой ответ, размыкая объятья.

Я сама.

Я должна.

Я смогу.

— Так, мои дорогие, кто хорошо отдохнул, тот не откажется хорошо потрудиться? — встречает нас Вера Фёдоровна на подходе к дому.

— Конечно же, нет, ба! — покладисто соглашается её внук.

— Да! — активно поддерживает его Даня.

— Куда ж мы денемся? — понимающе посмеивается Анатолий Степанович.

— У меня малина, — отбиваюсь от коллектива я. — Всё утро собирали, — с гордостью прижимаю к себе сына, а тот в свою очередь с такой же гордостью демонстрирует царапины на ручках, которых при всех предпринятых предосторожностях так и не удалось избежать.

— Дань, ты у нас уже почётный собиратель! — оценивает его боевые шрамы Алекс, заставляя Даньку ещё больше выпятить грудь.

— Мы вместе с мамой, — делит со мной своё достижение сын, — но я пролезал в самую чащу! Там самые большие и сладкие ягодки. Я вам тоже насобирал!

Правда насобирал. В отдельный контейнер. Всем. И Вере Фёдоровне, и Анатолию Степановичу, и… Алексу.

«Он же не убил Рябу, хотя мог бы. Ты ж попросила».

— Так-так, сладкая малинка — это хорошо, а пойдём-ка все и сходим за ней! — разворачивается ба, протягивая одну руку Дане, второй цепляя под локоть Анатолия Степановича и оставляя нас с Алексом чуть позади.

— Она хочет посмотреть веранду, — едва сдерживая улыбку, делится предположением со мной он. — К тебе же теперь нет свободного доступа, а перелезть через забор она так и не решилась.

— Ой, я же не оставила ключ! — спохватываюсь я.

— Ты и не должна. Это же твой дом.

— Как? — пугаюсь. — А вдруг что со мной? Данька же совсем один!

— Что с тобой? — мрачнеет Алекс.

— Прости, — сразу же отступаю я. — Я ни в коем случае не перекладываю с себя ответственность. Тем более на твою бабушку. Это… совсем на крайний случай.

— Аня, — перегораживает он мне путь, — ты о чём? Я о тебе! С тобой всё в порядке? Если нужна какая-то медицинская помощь или…

Фух…

Выдыхаю…

— Нет, всё нормально. Я просто по привычке… Предполагаю самое худшее. Потом в сравнении всегда легче. Терпимо…

— Ань, как ты умудрилась вляпаться в эти отношения? — смотрит он мне прямо в глаза, не оставляя возможности отвести взгляд.

— Просто… Он единственный протянул руку, когда она была мне нужна.

Большая аккуратная ладонь оказывается прямо передо мной.

— Ровно настолько, насколько сочтёшь нужным.

— Спасибо, Лёша, — вкладываю я в неё свою руку.

Он лукавит. Никто в здравом уме не будет навешивать на себя подобные обязательства. А с умом у него точно всё в порядке.

Но я умею быть благодарной. Небольшая плата за Данькину сегодняшнюю радость и обретение веры в свои собственные силы, возможность пережить зиму с меньшими тратами, сохранить хорошие отношения с Верой Фёдоровной.

Я терпела боль и издевательства шесть лет, не получив и сотой доли того, что дали мне по сути совершенно чужие люди.

«Потерплю», — решаюсь я.

Не думаю, что интерес такого мужчины сохранится ко мне надолго, учитывая ещё и мои отклонения…

Искреннее одобрение бабули, и плохо скрываемая гордость за внука.

— Очень удобно, Анечка! Теперь и правда можно весь урожай и переработать, и сохранить!

Лёш, лучше не придумаешь! Молодец!

Ладно, мы с Даней заниматься на пару часиков, а потом дегустировать твоё варенье, Анечка!

Лёш, пойдем, по пути покажу, как немного подкорректировать освещение, — прихватывает внука она, и я остаюсь одна.

Господи, а как это вообще сделать правильно. А может, ему уже и не нужно? Рассмотрел получше… и… ну нафиг?

Да, и сначала бы в душ. Мы же только с озера. И вообще…

У меня внезапно закладывает уши от волны накатившего страха.

— Аня, Ань! Всё хорошо?

— А?! — вздрагиваю я. — Д-да.

— Что случилось? — с таким удивлением и беспокойством смотрит на меня Алекс, что это отрезвляет лучше любой пощёчины.

— Задумалась, с чего начать, — скороговоркой выдаю ему я.

— С тары? Откуда, в чём и куда?

— Да, — против логики не попрёшь, и слава богу, потому что меня потихоньку отпускает.

А дальше он действительно помогает мне организовать весь процесс, и, с удовлетворением закидывая в рот последнюю оставшуюся ягоду из чашки, опускается на стул рядом со мной.

— Если захочу сменить сферу деятельности, это, определенно, будет пищевая промышленность. Да, серия джемов на любой вкус. Габриэль точно оценит.

— Твоя подруга? Сладкоежка? — реагирую я на автомате, не сразу осознавая, как мой вопрос звучит со стороны.

— Ага, сладкоежка, — со смешком отвечает Алекс. — А ты бы