Алекс: на деревню к бабушке - Уля Ласка

Теперь его с лихвой…

Морозилка в два раза больше нашего нынешнего холодильника, сушилка для овощей, соковарка, соковыжималка, аэрогриль и блендер, причём вся техника аккуратно расставлена как будто по специально предназначенным для неё местам. Вторая часть веранды частично преобразована в зону отдыха, но с сохранением того, что было у меня здесь прежде.

И что он за это хочет?

Меня?

Вздрагиваю.

В качестве кого?

Почему-то в голову лезет дурацкое сравнение, что сделал бы со мной муж, если бы раскошелился на такую сумму.

— Ма-а-ам, а откуда это?! Ой, смотри! – сын выбегает обратно на улицу, заставляя меня следовать за ним. — Как красиво! — он останавливается перед светящейся вереницей небольших фонариков, уходящих в направлении нашего огорода. — Как в сказке, мам… — шепчет Даня, в восторге прикрывая руками лицо.

— Да, в сказке, милый. Пошли в дом, — беру себя в руки я.

Сегодня на выяснения и объяснения у меня уже нет сил. Завтра.

— Это строители построили, да? — уточняет сын, когда мы возвращаемся в дом.

— Да, но, кажется, они нас с кем-то перепутали. Завтра всё уточним.

— Вот бы нет. Мне всё нравится, — одобряет объём проделанных работ сын, но моментально замолкает, потому что я открываю холодильник и…

— Он убил Рябу?.. — упавшим голосом спрашивает сын, осматривая тушку полностью ощипанной курицы. — Он такой же злой и гадкий, как папка! — выкрикивает, через секунду срываясь с места.

— Даня! — не успеваю перехватить его я. — Вернись! Это я! Я сама попросила! — признаюсь, но он пулей вылетает из дома на улицу.

Боже… Ещё и это!

— Даня! Сына, иди сюда. Нам нужно с тобой поговорить… Пожалуйста, — мне только и остаётся, что опять бороться со спазмом отчаяния.

Он не сбежит. Мы слишком многое пережили вместе. Для его возраста — так точно. И всё из-за меня. Из-за моей неприспособленности, наивности и доверчивости. Но мы есть друг у друга, и это спасало даже в самые трудные, безнадёжные времена.

— Дань, пожалуйста, — повторяю я, обессиленно опускаясь на новенькое крыльцо.

— Мам, — сын выходит из темноты с красным заплаканным лицом, но с настоящей улыбкой счастья на губах и плотно прижатой к груди чёртовой курицей, — она живая! И все наши курочки тоже.

— Иди сюда, — двигаюсь я, освобождая место рядом. — Но мы же не вегетарианцы, Даня. Ты любишь мясо, и я люблю.

— Мы не едим тех, кого любим. Она хорошая.

— Да понятно, милый, но остальные тоже неплохие.

— Они не наши. Я их не знаю.

— А если бы знал, то не ел бы?

— Не знаю, — честно признаётся он.

— Ладно, об этом мы поговорим в другой раз. А сейчас укладывай свою Рябу спать и сам бегом в кровать.

— Хорошо. Мам, а ты его правда попросила?

— Да.

— А почему он её не убил?

— Ну, может, потому что добрый?

— Хорошо бы. Плавает он классно.

— Спать, будущий пловец!

Выключаю свет в спальне почти моментально отрубившегося сына.

Соблазн последовать его примеру настолько силён, что я почти поддаюсь этому искушению, но…

У меня же свидание с огородом-кормильцем, вот уж кто никогда не подводит при должной о себе заботе.

Выхожу в ночную прохладу, прохожу по тропинке к большому баку с отстоявшейся за день водой и…

Ещё один сюрприз.

Нужный. Сама не раз об этом думала: подключенный погружной насос со шлангом, змеёй уползающим вглубь огорода.

Щелчок, и чудо современной инженерной мысли снимает с моих плеч почти всю физическую нагрузку.

Последний рывок, чтобы найти второй конец, но нахожу я не только его, но и Алекса, сидящего рядом на корточках и сверкающего своей идеальной, белоснежной улыбкой.

— Я добрый и классно плаваю, — поднимается он, неторопливо приближается, склоняется к моему уху и шепчет: — Поэтому ты просто примешь всё это и будешь пользоваться с удовольствием. Я знаю, тебе всё понравилось, — уверенно заявляет он, а меня начинает трусить от этой сводящей с ума близости. — Спокойной ночи, русалочка, — обжигающий разряд прикосновения его губ к мочке моего уха и… он просто уходит.

Уходит?

И всё?..

Глава 17

Алекс

Идеально.

Даже несмотря на эту нелепую накладку с курицей и Данькой.

Молодец, что проверил сразу.

А она…

Сердце, как тот самый насос в саду, работает на полной мощности, перекачивая по сосудам литры крови, до предела обогащённые счастьем.

Чёрт… Ни одно из моих вложений за последнее время не приносило мне такого удовлетворения.

Осознание того, что все эти мелочи действительно ей помогут, облегчат жизнь, согревает не хуже растопленного камина в морозную зимнюю стужу.

Прекрасно, но сейчас лучше бы охладиться.

Беру разворот к озеру и в течение пары часов выматываю себя так, чтобы мысль заявиться к Ане под окна в ночи в образе настоящего мартовского кошака осталась лишь лёгким, едва осязаемым желанием.

Помогает и вырубает.

— Лёш, Лё-о-оша-а-а, — тихонько, как будто опасаясь напугать, будит меня ба. — Я бы не лезла, но уже четвертый час, ты всё спишь, а я скоро лопну от любопытства.

— От какого, ба? — с удовольствием потягиваюсь я в кровати, и только тут до меня доходит, что она сказала о времени. — Который час?!

— Ну так вымотался ты вчера, поди? — пришпиливает она меня своим внимательным взглядом, явно требуя пояснений.

— Да вроде нет, ба.

— Так, хорошо, давай прямым текстом, — она упирает руки в бока, сразу приобретая грозный, начальственный вид. — Как отреагировала Анечка на твои подвиги?

— А что она тебе сказала? — вопросом на вопрос отвечаю я, резко поднимаясь и опуская ноги на пол.

— В том-то и дело, что ничего. Мы с Толей с утра в город прошвырнулись. То да сё, и как-то с ней не пересеклись. Толя сказал, что с утра они с Данькой малину планировали собирать, он не заходил, только проинспектировал, как дверь начали устанавливать. А когда мы вернулись, Аня с Даней уже на озеро пошли, ну, и Степаныч с ними, они же ещё вчера договаривались. А ты всё спишь и спишь! Даня чуток проболтался про новую веранду и насос.

— А ты до сих пор не сходила посмотреть? — посмеиваюсь я