Берлинский дневник, 1940–1945 - Мария Илларионовна Васильчикова

Начиная с этого дня почти два года моего дневника отсутствуют, хотя я продолжала свои записи почти ежедневно. Некоторые страницы я уничтожила сама. Другие же я спрятала в одной усадьбе на территории одной из восточноевропейских стран, находящейся за железным занавесом. Возможно, они и сейчас там находятся, а может быть, их нашли и отправили в какой-нибудь местный архив или же, что еще вероятнее, сожгли за ненадобностью.

Но больше всего меня удивляет не то, что часть моего дневника пропала, а то, что столько из него уцелело…

1941–1943

Приписка Мисси весной 1978 года (в год ее смерти):

Я делала записи в своем дневнике почти ежедневно, и вспомнить теперь все подробности моей жизни между 22 июня 1941 года и 20 июля 1943-го практически невозможно. Но я постараюсь кратко рассказать о событиях, сыгравших в нашей жизни большую роль, и о том, что произошло за этот период со мной, моими родными, кое-кем из друзей.

К этому времени силы оставляли Мисси так быстро, что она сумела описать только два эпизода: бракосочетание сестры Татьяны и деятельность матери по оказанию помощи советским военнопленным. К счастью, в семье Васильчиковых постоянно переписывались. Многие из этих писем — написанные рукой Мисси или адресованные ей — сохранились. По этим письмам, а также по случайным фрагментам дневника, найденным в ее бумагах после ее смерти, удалось в какой-то степени воссоздать ход ее жизни с июня 1941-го по июль 1943 г.

В остальном же комментатор ограничился кратким упоминанием о главных событиях в жизни Мисси и ее родных на протяжении этого периода и об исторической обстановке, в которой они происходили.

*

Нападение Гитлера на СССР было крупнейшим военным вторжением в истории: в нем участвовало 153 немецких дивизии, то есть около трех четвертей сил вермахта, к которым в дальнейшем присоединились 18 финских, 16 румынских, 3 итальянских, 3 словацких и 1 испанская дивизия, 3 венгерских бригады, хорватская часть, а позже и многочисленные свеженабранные войска СС со всей оккупированной Европы — в общей сложности около 3 миллионов человек. Противостояли им в начале кампании 170 советских дивизий. Однако в то время как резервы Германии вскоре были исчерпаны, СССР мог мобилизовать еще 12 миллионов. Таким образом, все зависело от того, сумеет ли Германия провести еще один победоносный блицкриг. Гитлер был совершенно уверен, что сумеет: «Нам нужно только взломать дверь, и все прогнившее здание рухнет». То же самое предсказывали и многие квалифицированные западные эксперты. И поначалу даже Сталин впал в панику.

План «Барбаросса» предусматривал одновременный удар по трем направлениям: на Москву, Ленинград и Киев; предполагалось, что советские силы будут разгромлены в самом начале кампании посредством обычного немецкого метода глубоко проникающих бронетанковых клещевых ударов; конечным рубежом, который намечалось занять до наступления зимы, была линия от Архангельска до Астрахани. После парада победы на Красной площади предполагалось сровнять Москву с землей, чтобы ею никогда больше не пятнать взор «цивилизованного человека». Кампания была провозглашена «крестовым походом против большевизма», но на самом деле ее единственной целью был беззастенчивый захват российских земель, разграбление национальных ресурсов России и массовое истребление ее населения с изгнанием оставшихся в живых за Урал или превращением их в рабов немецких поселенцев, которые при-шли бы на их место.

Гитлер недвусмысленно заявил своим генералам накануне кампании, что это будет особая война: поскольку русские от роду «Umtermenschen», т. е. недочеловеки, то и речи не может идти о каких-либо проявлениях солдатского рыцарства по отношению к ним. И потому даже самые тяжкие преступления, совершенные немцами в России, не повлекут за собой каких-либо судебных разбирательств со стороны немецких властей, а тем более кары. Для начала же, объявил Гитлер, всех попавших в плен политических комиссаров и членов коммунистической партии надлежит расстреливать на месте. Иными словами, не только все позволялось, но и предписывалось наихудшее. Хотя втайне кое-кто из генералов ужаснулся, никто из них не повел и бровью. Но надо сказать, что, когда дошло до дела, все-таки немалое число немецких военных пренебрегли этими преступными приказами. Именно из их рядов вышли впоследствии многие участники заговора 20 июля 1944 года…

И сначала все пошло по плану. Несмотря на масштабные немецкие приготовления, продолжавшиеся уже много месяцев, и на многочисленные предупреждения из различных источников, Сталин дал себя застать врасплох. Дислоцированные вдоль всей западной границы войска даже не были закамуфлированы. Бóльшая часть вооружения или устарела, или только начиналась его замена более современным; старший командный состав был почти весь перебит продолжающимися сталинскими чистками. За несколько недель немцы проникли глубоко на советскую территорию и в ряде сражений-«котлов» вывели из строя или захватили в плен сотни тысяч красноармейцев[367]. И все же то и дело, несмотря на большое число советских дезертиров и сдавшихся в плен (по крайней мере, в начале кампании), немецкое продвижение постоянно тормозилось чрезвычайно упорным сопротивлением многих русских частей и бойцов. Ставшие чересчур уверенными в себе сравнительно бескровными победами в Польше, на Западе и на Балканах, немцы среагировали сперва с удивлением, затем с возмущением, которое заменила, нехотя, доля восхищения, а под конец — уже нескрываемый страх. Приводимые ниже слова принца Бурхарда Прусского ясно отражают их первоначальную реакцию.

Из письма Мисси из Берлина брату Джорджи в Рим, 1 июля 1941 года:

«…Только что с Восточного фронта появился Бурхард Прусский. Он отозван, потому что он „из королевских“[368]. Он рассказывает, что там царит абсолютный ужас. Почти не берут пленных ни с той ни с другой стороны. Русские дерутся не как солдаты, а как преступники, подымая руки вверх, делая вид, что сдаются, и когда немцы приближаются вплотную, открывают по ним огонь в упор; они даже стреляют в спину немецких санитаров, присматривающих за их же ранеными. Но они очень храбры, и везде идут тяжелые бои. Там сейчас все три брата Клари. Бедные родители!

Встретила сестер Вреде, которые только что узнали, что их брат Эдди[369] убит. Ему было только двадцать лет, и он был всегда душой общества. Вообще-то, потери на этот раз во многом превосходят потери предыдущих кампаний. И все же немцы успешно продвигаются, как этого можно было ожидать…»

Из воспоминаний Мисси 1978 года:

Татьяна вышла замуж за Пауля Меттерниха 6 сентября 1941 года. Свадьбу отпраздновали весело, присутствовали почти все наши друзья, за исключением, разумеется, тех, кто был на фронте или кого уже убили либо тяжело ранили. Даже Мамá, Ирина