Плохие русские. Кино от «Брата» до «Слова пацана» - Антон Владимирович Долин

В балабановском «Кочегаре» (2010) действие фильма также отнесено к 1990-м, главный герой, сыгранный якутским актером Михаилом Скрябиным, — ветеран Афганистана, носящий характерную для самого режиссера тельняшку, — убивает и бросает в топку самонадеянных бандитов, виновных в гибели его дочери. В «Я тоже хочу» (2012) настоящие бандиты — непрофессиональные актеры Александр Мосин и Юрий Матвеев — отправляются на поиски Колокольни, способной осчастливить любого. Как выяснится позднее, для этого придется умереть, а уж вознесется ли душа ввысь — неизвестно. Умирает у подножья Колокольни и Балабанов, сыгравший сам себя, то есть режиссера.

Алексей Балабанов в своей фильмографии поставил крест разом и на милицейских эпосах, которыми как раз увлекался отечественный кинематограф и телевидение, и на часто сопутствовавшей им ностальгии по СССР. Эту задачу решил самый радикальный фильм «Груз 200» (2007) — выход совпал с премьерой «Ликвидации».

Это, как и «Жмурки», фильм без единого протагониста, но с незабываемым антагонистом — милиционером Журовым, импотентом и маньяком, который похищает дочь секретаря райкома КПСС Анжелику (Агния Кузнецова) и измывается над ней, насилуя бутылкой, приковывая к кровати наручниками и укладывая в постель труп ее убитого в Афганистане жениха. Одновременно с этим мать Журова в соседней комнате смотрит телевизор, замечая, что вокруг летает что-то уж очень много мух. Роль Журова сыграл Алексей Полуян, талантливый артист, снимавшийся у Рогожкина («Караул», «Чекист») и в «Улицах разбитых фонарей», а у Балабанова озвучивавший киллера Виктора в обоих «Братьях».

Образы страны как изнасилованной бессильной девушки, народа — как безумной старухи у телевизора, власти — как монстра в мундире и фуражке, несущего дозор под шлягеры Юрия Лозы, а интеллигенции — как пьющего утописта, несправедливо расстрелянного за преступление, которого тот не совершал (роль Алексея Серебрякова), врезались в память. Вспомню свой текст, опубликованный к премьере «Груза 200»:

«„Груз 200“ — фильм о фильм о том, как тонка грань. Между гнетущей нормой и холодным безумием, между прошлым и настоящим, между СССР и РФ, между провинцией и столицей, между любовью и ненавистью — при том, что главной причиной страданий становится не любовь и ненависть, а равнодушие».

Тем не менее необходимо иметь в виду, что ни издевательские «Жмурки», ни беспросветный «Груз 200», ни исповедальные «Кочегар» и «Я тоже хочу» не оставили в общественном сознании следа, сопоставимого с «Братом» и «Братом-2». Для абсолютного большинства Балабанов остался режиссером этой дилогии.

2010-е полностью изменили политическую и культурную парадигму. Переломом стали массовые протесты оппозиции, начавшиеся в 2011 году. Власть перестала думать о том, как сделать образ правоохранителя привлекательным. Цель была противоположной: испугать и подчинить.

Менялся и имидж страны. Ни снаружи, ни изнутри на нее не смотрели как на мировой центр криминального беспредела. Однако некоторые мифы укрепились в общественном сознании настолько, что неожиданно вновь проявились уже во время войны России и Украины в 2022–2023 годах. Работа над этой главой пугающе совпала с мятежом Евгения Пригожина — уголовника, создавшего целую армию из осужденных и преступников, получивших после согласия воевать на стороне России амнистию. Конфликт Пригожина с генералами Министерства обороны РФ привел его к походу на Москву, неожиданно прерванному на полпути, что повергло в замешательство весь мир. Кто-то из наблюдателей-политологов догадался: случилась не попытка революции, а нормальный для блатного мира «договорняк». Один пахан чего-то не поделил с другим, а потом общие интересы заставили их найти общий же язык…

Аннексия Крыма в 2014-м привела ко множеству трагических последствий. В том числе к появлению политзаключенных-украинцев, оказавшихся в тюрьмах России. Кинематограф всколыхнул процесс Олега Сенцова, молодого украинского режиссера, который был активистом Майдана и открыто выступал против агрессии России, за что и поплатился: был похищен, подвергся пыткам, затем был объявлен организатором террористического сообщества и отправлен в тюрьму в Якутии на 25 лет. В 2019 году, после продолжительной голодовки Сенцова и из-за протестов кинематографистов по всему миру, режиссер и его товарищи были освобождены — их обменяли на россиян, попавших в украинский плен во время военных действий в Донбассе.

После этого Сенцов, к тому моменту автор единственного полулюбительского малобюджетного фильма «Гамер», взялся за постановку своей второй полнометражной картины «Носорог», сценарий которой был написан еще до ареста. Этот фильм, показанный на Венецианском фестивале осенью 2021 года, за полгода до полномасштабного вторжения России в Украину, неожиданно предъявил альтернативный взгляд на «лихие 90-е» и бандитов, ставших главными героями трагического десятилетия на всем постсоветском пространстве. Оказывается, можно говорить об этом времени без романтизации и аллюзий на криминальное кино Америки, Европы и Азии.

Выдержка из моей статьи о «Носороге»:

«Показав за годы тюрьмы пример принципиальности и несгибаемости, Сенцов посвящает свой фильм, основанный на судьбе друга детства, кое-чему противоположному: истории гибели души. <…> Картина начисто лишена назидательности или морализаторства, и все же ее можно было бы сопроводить слоганом с нехитрой, но важной мыслью: как бы темно и безнадежно ни было вокруг, главное — не превратиться в носорога. Что может быть сегодня актуальней этого призыва?»

Сейчас, когда пишется эта книга, Олег Сенцов вновь оставил кинематограф. Он на фронте, защищает свою страну.

Глава 3.

Вход в сумрак

Явление «Дозоров» — Фэнтези по-нашему — Между светом и тьмой — Эффект лишнего человека — Путь охранника в «Волкодаве из рода Серых Псов» — Парадокс «Обитаемого острова» — Новые читатели Стругацких — Умник Бондарчук — Чертаново и «Притяжение» — Война миров во «Вторжении» — «Вратарь Галактики» отменяет будущее — Литература побеждает кино в «Generation П» и «Ампире V»

В 2004 году случилось событие, разделившее историю российского кинематографа на до и после: «Ночной дозор».

Фильм, стоивший больше четырех миллионов долларов (солидные деньги для России начала 2000-х), в прокате по всему миру собрал почти в десять раз больше этой суммы. Его посмотрели более четырех миллионов зрителей. «Ночной дозор» впервые заставил всерьез, без иронических кавычек, употреблять слово «блокбастер» в отношении отечественного кино. Он позволил аудитории поверить в способность российского кинопрома создавать продукт, сопоставимый с американским, пользуясь собственным «софтом» — от артистов до мифологии, от атрибутики до эстетики, от спецэффектов до драматургии. Вышедший в Новый год, 1 января 2006-го, сиквел, «Дневной дозор», укрепил это новое для зрителей ощущение и подтвердил, что предыдущая картина не была удивительной случайностью. А заодно задал тренд на серии, продолжения, циклы, способные