Прости, если любишь... - Айрин Лакс

Голос сына звучит настороженно.

Я бы многое отдал, чтобы отношения в семье были такими же, как раньше. Но Вика уверена, что все было ложью и её не переубедить.

Втемяшила себе в голову, будто я всегда от нее гулял, и ее не переубедить. Этому способствуют многие факторы, и все они играют против меня.

Даже я сам играл против себя, когда гордость и злость не позволили мне повиниться, как следует, перед женой. Я не хотел быть слабаком и слюнтяем, которого развели и поимели, как лоха! Я решил занять позицию силы, слишком был взвинчен, разгребая последствия вспышки собственного гнева.

Пер быком на жену, думая, что она побоится остаться одна, не захочет ничего менять.

Не те аргументы, совершенно не те.

За годы брака мы так привыкли друг к другу, что жена и ее верность, присутствие рядом стали чем-то собой разумеющимся. Привычка - вторая натура, и иногда начинает казаться, что ничего измениться не может.

Но жизнь показала, что это не так.

У жизни свои планы, и в ответку может прилететь не слабо.

У меня был шанс покаяться и просить прощения, но я не хотел решать вопрос с позиции слабого, хотел остаться на коне и быть тем, к кому прислушиваются и опасаются.

Забыв при этом, что семья и любовь - это не про страх и не про «слушаю и повинуюсь, потому что боюсь».

Когда понял, как заигрался во всесильного, стало уже поздно: прилетело не слабо.

Брак развалился, дети разделились и даже здесь мне не хватило ни ума, ни благородства разрулить все мирно. Я уверенно пошел до самого конца, в надежде, что Виктория сдастся первой, ведь она - жена, мать, хранительница очага. Она - та, кто придерживает и тормозит, когда меня заносит. Вот только ни тормозить, ни придерживать меня она не стала, отпустила контроль, опустила руки и вот куда нас это привело.

Семья в руинах, от нее лишь одно название.

И все мы, неприкаянные, мыкаемся.

Ни любви, ни поддержки, ни счастья, ни понимания, как это разрулить…

Вика отказывается мне помогать восстанавливать семью из руин. Значит, это должен сделать я сам?

Сам сломал, сам построю?

А хватит ли у меня сил и решимости на это.

Раньше было легко: ведь рядом всегда была она, и я четко понимал, для чего это все, а теперь…

Теперь мне предстоит бороться за семью в одиночку, зная, что она не протянет своей руки.

Но начинать с чего-то надо, верно.

И первое, что я сделаю - это избавлю сына от иллюзий в отношении той, на ком он собирается жениться.

Глава 19

Евгений

- Есть разговор, - говорю сыну без приветствий.

Пусть знает, что дело серьёзное, и никаких шуточек.

- Что случилось, пап? Я в квартире, как ты и сказал, никуда не лезу, ни с кем не общаюсь.

- Кроме этой своей, да?

Я даже имени ее не запомнил, знаю лишь кличку, прозвище и это о чем-то говорит.

- Буду у тебя через пятнадцать минут. Подъеду, маякну, выйдешь.

- Хорошо. Пап, это серьёзно?

Тру переносицу, призывая себя не срываться.

В последнее время это мне удается все хуже.

Потому что рядом нет той, кто меня успокаивал и дарит гребаный дзен. Я думал, это все сказочки, мол, женщины обеспечивают тебе душевное равновесие, делают погоду в доме и прочее бла-бла-бла. Мне казалось, это просто красивые слова для определения той типичной женской роли, которую играет слабый пол в отношениях с мужчинами.

Но я ошибался.

Понял, как это ценно и как сильно мне не хватает Вики, только тогда, когда ее лишился.

Сразу стало понятно, кто я есть без жены.

Как сильно мне её не хватает: всё идёт наперекосяк, и нервы сдают.

Казалось, я был непробиваем и несокрушим, как скала.

В том-то и дело, что был.

Когда-то.

Но только не сейчас.

Сейчас я нервный и злой, дерганый, кусаюсь на всех по поводу и без него.

Вот и сейчас я с трудом сдерживаюсь, чтобы не наорать на сына и не отвесить ему поджопников, а потом… потом и дочери пиздюлей выписать хочется. Ей хватило наглости позвонить мне после разговора с Викой и пожаловаться на маму. Я сдерживался, как мог, но, чувствую, ещё одного разбора полетов я просто не выдержу.

Вернулся и не знаю, за что хвататься.

Проблемы - половина беды.

От семьи ничего не осталось, вот что тревожит меня больше всего!

На такой результат я точно не рассчитывал, когда согласился на развод и решил, что нужно держаться подальше от Вики, раз она этого так хотела, раз не пожелала пойти мне навстречу.

Даже бабу завел, блин.

Суррогат голимый.

На Вику внешне похожа, и на этом сходство заканчивается.

Сейчас мне самому от себя противно, я зол на себя, а срываюсь, черт побери, на тех, кто вокруг меня.

- Я приеду, и мы поговорим! - почти рычу. - Без фокусов, Никит, давай!

- Понял, - отвечает серьёзно и говорит. - Прости, пап. Я не хотел устраивать тебе проблемы. Просто одно потащило за собой второе, а потом… потом я уже это не контролировал, - признается совсем тихо.

Я понимаю его.

Да, понимаю

По молодости тоже куролесил.

И понимаю, почему Ник действовал так беспечно: он привык, что его тыл прикрыт, а сейчас это не так, и он понял это слишком поздно.

*****

Тревога не отпускает.

Пока ехал к сыну, постоянно смотрел по сторонам, в зеркало заднего вида.

Нет, слежки, не было, но меня не отпускало паршивое ощущение, что я что-то упускаю или уже упустил.

Дерьмовое чувство, никому не пожелаю такое на своей шкуре ощутить, как и все то дерьмо, в которое мы вляпались семьей…

Никита выходит и сразу садится в машину, рядом со мной.

- На, полюбуйся.

Без предисловий я бросаю ему на колени конверт.

Там фотографии и флешка с видеозаписью, пусть посмотрит, как его «невеста» приваты исполняет и отсасывает со скоростью пылесоса.

Нет, не мне, но.… одному из моих приятелей.