Уильям Питт. Вечно Младший - Мурат Магометович Куриев

веру в то, что американцам предпочтительнее оставаться подданными британской короны. Теперь он должен общаться с людьми, которые годами осуждали его. С Рокингемом, которого он не любил? С Фоксом, которого ненавидел?

Унижение, настоящее унижение. Король даже угрожал отречься от престола или, хотя бы на некоторое время, покинуть Англию. Потом Георг успокоился и решил, что быть королем Англии даже без североамериканских колоний все равно лучше, чем жить в Ганновере. Он, может, и не обладал большим умом, но искусством манипулирования людьми владел. Поэтому он сильно осложнил «этим людям» жизнь.

Общаться с Рокингемом вообще отказался. Вел переговоры только с Шелбёрном, фигурой, конечно, менее влиятельной. Более того, он сразу постарался «разделить» их. Лишил, например, Рокингема возможности создавать новые пэрства, а сторонников Шелбёрна стал осыпать наградами. Имя Фокса не упоминал вообще. В результате хотя Рокингем и возглавил правительство, и вошли в него и Шелбёрн, и Фокс, но в целом кабинет разделился, как выразился лорд Джон Расселл, на «две партии, одна из которых точно больше рассчитывала на благосклонность короля, чем на поддержку страны».

…Маркиз Рокингем был блестящим аристократом, невероятно богатым, лидером вигов на протяжении многих лет. Возглавляемая им группа политиков, так называемые рокингемиты, играла важную роль в политической жизни. Историк Дэвид Финкельштейн пишет: «…главная заслуга Рокингема заключается в том, что он поддерживал, и долго, политическую группировку с определенной идеологией. По сути – идею политической партии в современном виде».

Рокингем, можно сказать, опережал время, только жил и действовал он во вполне определенном времени. А в этом времени многое из того, что говорил и делал Рокингем, вызывало отторжение. Ряд историков считает также, что Рокингему не хватало умения «маневрировать», а особенно – выстраивать отношения с королем. Однажды Рокингем уже занимал пост премьера, в 1765–1766 годах, и недовольный Георг III отправил его в отставку. Как раз в то время недовольство Рокингемом стал проявлять и Уильям Питт Старший.

Младший об отношении отца знал и, возможно, унаследовал его. Хотя нет, слишком просто. Рокингем, как и Питт, выступал за парламентскую реформу, маркиз был последовательным противником войны в Северной Америке и одним из первых начал борьбу за права колонистов. Казалось бы, Питту Младшему прямая дорога в ряды рокингемитов, а он туда не пошел. И не только из-за отца.

…8 апреля 1782 года палата общин вновь собралась. Как изменилась картина! Бывшие лидеры оппозиции сидят теперь на противоположной стороне, там, где сидели представители власти. Министры, по традиции, и переоделись в придворные одежды. Раньше они посмеивались над парадными украшениями, теперь это их мода. Питт одет в то же, что и раньше. Он сидит неподалеку от правительства.

Никто не предполагал, что новая администрация вигов просуществует долго. Никакой «гармонии» в правительстве не наблюдалось. Во главе – триумвират Рокингем – Фокс – Шелбёрн. С главой кабинета, Рокингемом, и министром иностранных дел, Фоксом, король практически не общается. Фоксу и Рокингему не нравится, что их коллега, Шелбёрн, напротив, очень любезен с монархом. Есть еще Бёрк, которому поручили то, к чему он был совершенно неспособен, – финансы.

Питту предлагали войти в состав правительства, он отказался. В марте в палате общин молодой Питт сделал очень странное заявление. «…Я не ожидал, что стану частью нового кабинета, однако если бы и рассматривал такую возможность, то никогда не согласился бы на подчиненное положение». То есть Питт прямо сказал, что рассчитывает только на должность одного из старших министров.

Слова Питта вызвали неоднозначную реакцию. Уолпол описал это так: «Не слишком ли высокомерное заявление от мальчика, который не обладает никаким опытом и не занимал самой низшей должности даже в какой-нибудь конторе? Он произнес с полдюжины действительно выдающихся речей, но свидетельствуют ли они о его способностях управлять? Он показал лишь, что он все еще мальчик, хотя и очень честолюбивый и очень тщеславный».

Питт и сам сильно пожалел о сказанном. Причем, по его словам, сразу же после того, когда закончил «яркое выступление». Один из депутатов высказался жестковато: «У него в заднице еще слишком мало заноз от парламентских скамей, чтобы говорить такое». Питт даже хотел извиниться – и не стал. Историки много рассуждают на тему «что это было?». Питт не мог не предвидеть, что его речь вызовет неоднозначную реакцию, не сделал ли он это намеренно? Соглашусь с теми, кто считает – да.

«Заноз» у него, конечно, еще мало, зато уверенности в себе хоть отбавляй. Он верит, что сможет многого добиться именно благодаря своим способностям. И кое-чего он все же добился. Его внимательно слушают, он популярен. Молод, но в отличие от своего отца, человека крайне нетерпеливого, Питт Младший готов подождать. Своим заявлением он усилил интерес к собственной персоне. Некоторые просто ждут, когда «юный зазнайка» получит хороший щелчок по носу.

А Питт… Он очень грамотно воспользуется ситуацией. В первую очередь тем, что он независимый депутат. Об этом Питт не забывает напомнить при любом удобном случае. Что волнует нацию? Окончательное разрешение «североамериканского вопроса», разумеется. Однако не в меньшей степени – и вопросы управления. Особенно – парламентская реформа. Тема, которая будет едва ли не главной в политической жизни Англии в течение ближайших десятилетий.

Ее обсуждают не только в парламенте, есть и мощное движение снизу. В стране создаются ассоциации, которые проводят кампании на местах, люди говорят и о перераспределении парламентского представительства, и о необходимости ликвидации «гнилых местечек», словом, о реформе.

Питт в парламенте говорит о реформе. Правительство вроде тоже за реформу, но среди министров ярый ее сторонник – только Фокс. Рокингем осторожен, Бёрк – вообще против, остальные, как и положено, колеблются.

…7 мая 1782 года в палате – настоящее столпотворение. Доступ в галерею для посетителей пришлось закрыть через час. Питт будет говорить о реформе! Ожидается нечто почти судьбоносное. Фокс уговорил Бёрка не посещать заседание, чтобы тот не сказал чего-то лишнего.

Питт говорил ровно полтора часа. Сначала похвалил правительство за то, что в его действиях есть «добродетельная решимость». Дальше перешел к главному: «Та прекрасная система правления, которая вызывала зависть и восхищение у всего человечества… пришла в упадок настолько, что представители народа перестали быть связанными с народом… Когда члены палаты стали зависеть от аристократии и короны? Когда появился дефект?»

Очень показательный подход. Питт ведь не предлагает, скажем, ввести всеобщее избирательное право, он предлагает лишь «устранить дефекты», то плохое, что появилось с течением времени. Питт не радикал. Никогда им не был и не будет. Он не призывает к революционным переменам, он просто обозначил болевые точки.

Предложения