Ручной монстр - Катя Водянова

спускались при полном параде, а для сна надевали комплекты, мало отличимые от выходных нарядов. От моих клетчатых рубашек или футболок с распродажи с ними бы случился припадок.

Остроконечные шляпы они надевали, но с той же целью, с которой раскладывали черепа по полу: создать нужный антураж. Ведьма ты или нет определяется далеко не аксессуарами.

Но покупательницы ждали ответа, поэтому я уверенно ткнула в одну из шляп, стоившую чуть дороже прочих. Мои тетки могли надеть на голову шляпу для аниматоров, но никогда – дешевую.

— А вы в самом деле ведьма? – шепотом спросила та самая «жердь», одновременно с чем к нам подтянулись ее подруги.

— Ага, — равнодушно бросила я и сделала глоток давно остывшего чая.

— И можете гадать? Понимаете, у меня сложная ситуация с мужем…

— По закону я не имею права использовать свои способности для получения материальной выгоды, иначе – штраф от инквизиции или реальный срок в камере, — строго произнесла и я подалась вперед. Как бы эти дамочки не желали магии, им придется уйти ни с чем.

— Этот козел сбегал к любовнице и надумал вернуться, — вдруг влезла в наш диалог ее подруга, — кается, что завязал и все осознал. Но мы ему не слишком-то верим.

— Маленькую подсказку бы, — жалобно произнесла первая и выложила на прилавок двухсотенную купюру. – Дело в том, что мы начали бракоразводный процесс. Адвокат говорит о неплохих шансах для меня, а Билл умоляет прекратить все и помириться.

— Я не могу вмешиваться в такие дела, — твердо ответила я и пододвинула купюру обратно к женщине, а та вдруг накрыла ее второй такой же.

— Умоляю! Я люблю его и хотела бы сохранить брак, но на душе кошки скребутся. Вдруг он это задумал, чтобы обмануть меня?

— Да, адвокат поклялся общипать его, как курицу.

— Тогда уж петуха…

Я слушала их треп и все больше мрачнела. Чтобы разобраться в таком не нужна ведьма, сгодился бы и семейный психолог, а то и простое и тщательное обдумывание. Ладно, эта дамочка не знает, что выкинет ее муж, но в своих-то чувствах разобраться может?

«А сама-то?» — глумливо спросил внутренний голос. – «Сама знаешь, чего хочешь? Разобралась в том, как относишься к арфисту?

Это и неважно, ведь я для него как черная метка. Знак, что скоро придет смерть. Потому лучше бы нам держаться друг от друга подальше, только почему эта мысль ранит не хуже ножа?

— Одну крохотную подсказку, — взмолилась женщина.

— Мне нельзя, — еще раз повторила я.

— Мы никому не скажем, — тут же влезли ее подруги. – Скажите, если денег мало.

— Да не в этом дел…

От злости я взмахнула рукой, опрокидывая чашку. Коричневая жидкость потекла по прилавку, а чаинки разметались в причудливом узоре. Фло столько раз ругала меня за привычку не использовать чайник, а заваривать чай прямо в чашке, но я только отмахивалась. Сегодня впервые поняла, что зря.

Мелкие темные крупицы листов, стеблей и цветочных бутонов быстро исчезли, вменившись картинами чужого будущего. Оно расслаивалось и двоилось, а потом сходилось в одной точке. Я видела двух стариков, бредущих вместе среди пышного сада. И качели, вокруг которых бегают дети. Рыжего кота. Семейный портрет, на котором едва поместились участники.

— Вам все равно быть вместе, — выдавила я, — сейчас или позже, выбирайте сами. Этот непутевый мужчина ваш до самой старости и толпы внуков.

— Да? – по ее тону было не понять, радуется она или нет.

— Угу, — я тут же пододвинула к ней купюры. – Заберите, мне нельзя брать деньги за гадания.

— А это за шляпу, сдачи не надо, — бросила она, схватила первую попавшуюся и поспешила к выходу, подруги тоже поблагодарили и понеслись следом, оставив меня наедине с нечестно заработанными деньгами.

Четыре сотни фенсов лежали на прилавке, и изображенный на них Патрик О’Райли, основатель современной инквизиции, подмигивал мне и растягивал губы в усмешке. Да, есть какая-то ирония в том, что за мое противозаконное деяние расплатились именно этими купюрами.

По правилам мне следовало бы догнать женщин и всучить им деньги, но четыре сотни… Даже в хороший день я не зарабатывала столько! А то и в неделю. Но если кто-то узнает…

Когда скрипнула дверь, я безотчетно схватила купюры и запихнула их в карман, не беспокоясь о том, что они оставят чайный след. На пороге лавки показался Гас, из кармана которого торчала неизменная Кристобель.

Кажется, возвращаться поздно вечером и крайне злым уже вошло у него в привычку, что не слишком радовало. Еще и проклятые купюры казались раскаленными углями, которые засыпали мне в карман. Я боялась, что Гасу хватит одного взгляда, чтобы разобраться в ситуации. Дальше он брезгливо скривит губы, выкатит мне штраф за незаконный заработок и больше никогда не будет смотреть на меня с интересом и восхищением. Просто поймет, что Мег Мункасл ничем не отличается от других знакомых ему ведьм.

— Где был? – с притворной вежливостью спросила я.

— Болтал с твоей тетушкой, — отмахнулся он. – Толкового разговора не вышло…

Еще бы, ведь от любой из них осталась одна пустая оболочка, не способная на осмысленный диалог. Зачем было туда идти? Он же мистер инквизиторское совершенство, должен знать обо всех особенностях лишенных магии ведьм.

— …но кое-что она мне рассказала, — закончил Гас и навис над прилавком. – К примеру, твердила о монстрах и мече. Рассказывала, что это они его вызвали.

— Естественно, кто же еще, — фыркнула я.

— И для чего. Не хочешь все-таки рассказать мне о событиях того дня?

— Не-а, тебе же тетушка все выложила.

Я старалась выглядеть невозмутимой, но внутри все сжималось и переворачивалось. Святая инквизиция, да я бы с радостью выложила все, если бы могла. Это же не клятый подвиг, это… А, нет, не могу.

— И как же ты ее разговорил? И кого?

— Уну, — легко ответил Гас. – С помощью вот этого.

В его руках будто сама собой оказалась Кристобель и вперилась в меня глазами-пуговицами. Кукла выглядела потрепанной и будто потускневшей, и я не сразу сообразила, в чем дело.

Из нее выкачали часть энергии! Кукла скоро восстановится, не того она уровня, чтобы просто так зачахнуть, но пока Кристобель определенно нужен отдых. Что же такое Гас с ней вытворял? Отправился