Ё-моё! - Гарри Яковлевич Бардин

Саша вошел в столовую со словами: «Ты знаешь, Лидок! Похоже, мне намного лучше». Все на него зашикали. Мол, не мешай слушать! И все уткнулись в телевизор. Саша оглядел всех, потом похлопал себя по ушам и подвел итог своего лечения: «Все! Оглох!» Это была не самая моя удачная шутка. Каюсь.

Глава для тех, кто собирается создавать киностудию

Я уже писал о том, что перво-наперво нужна столовая. А как же!

И только во-вторых нужно думать о павильоне, где будет сниматься кино. Самые большие площади были отданы под павильоны. Один — большой — около ста квадратных метров, второй — малый — около пятидесяти. Они так и были названы: большой и малый.

Необходимы стабилизаторы для электрического тока. Падения электричест­ва в сети чреваты миганием при съемке. Высота потолка более трех метров. Оттуда по всей площади павильонов спускались многочисленные розетки. Это для того, чтобы подключать осветительные приборы в любой точке павильона.

Кроме этого, соорудили вертикальный станок для съемок методом перекладки. Иногда мы использовали перекладку. Что это такое?

Камера вешается сверху, а под ней параллельно друг другу крепятся толс­т­ые стекла. На стеклах сверху действуют персонажи, а внизу кладется фон. И все в итоге совмещается в единую картинку. Этим методом пользуется Юрий Нор­штейн. Вернее, пользовался.

Необходимы кондиционеры. Зимой еще туда-сюда, а летом, когда жара за окном и жара внутри от осветительных приборов, съемки становятся пытками для аниматоров. Короче говоря, все должно быть подчинено здравому смыслу и комфорту.

И, конечно, павильон должен быть закрыт от дневного, абсолютно ненужного нам света. Только свет от приборов.

В большом павильоне ставились два-три макета. Понадобились плотные, непрозрачные занавески, чтобы свет от одного макета не падал на другой макет.

Вроде все.

Поскольку аниматоров в разное время было четыре-пять человек, иногда макеты дублировались. То есть на абсолютно одинаковых макетах аниматоры снимали разные эпизоды.

Получалось так. Аниматор снимает сцену, оператор ее разряжает, отправляем ее на «Мосфильм», в лабораторию. И ничего не трогаем на макете в ожидании материала. Материал через день приходит. Не сам, его привозит оператор. Мы смотрим сцену на большом экране. Я ее одобряю, и тогда она идет в монтаж, или не одобряю. И тогда сцена, к сожалению моему, а особенно аниматора, переснимается.

Пока мы ждем отпечатанный позитив сцены из лаборатории, аниматор переходит на другой подготовленный для него макет. Вот такая технологическая цепочка.

Чем мы отличаемся от игрового кино? Ну конечно, покадровой съемкой. А во-вторых, у нас не услышишь в павильоне: «Скорее, скорее! Солнце уходит!»

Мы не зависим от погодных условий. Поэтому я взял себе за правило снимать весь фильм последовательно, по режиссерскому сценарию, а не выборочно то с конца, то с середины.

Последовательность дает возможность постепенного монтажа фильма.

Возможность увидеть на звукомонтажном столе темпоритм эпизода. Подтверждение своего предыдущего замысла.

Иногда в группе наступала усталость. Это — нормально. И тогда я собирал всех в маленькую комнату монтажной. Набивались все, как сельди в бочку. И смотрели что успели снять.

На маленьком окошке стола и с плохим звуком. Да это, собственно, и неважно. После просмотра усталость снимало, как рукой. Приходило осознание, что все не зря. И мы шли дальше. Когда съемки подходили к концу, я возвращался домой и, глядя на попадавшихся прохожих, думал: «Вот вы идете, ничего не знаете, а мы для вас такое кино снимаем!» Это грело душу.

В Москву приехал оскароносец Дедо Вайгерт. Профессионалы лично его не знают, но многие пользуются его осветительными приборами «Дедолайт». А я его знаю лично, потому что он приехал ко мне на студию. Приехал не с пустыми руками. Привез в подарок свои чудные осветительные приборы. Да еще и аккумулятор к ним. Это был царский подарок.

Он тогда был молод и смог осилить полбутылки нашей водки.

Я поблагодарил Вайгерта за подарок, а он попросил меня написать подробный отзыв о работе приборов «Дедолайт» для его будущей книги.

Я написал, переслал ему. Он опубликовал мой отзыв после отзыва Стивена Спилберга. Скажете, что это мое мелкое тщеславие. Нет, отвечу я. Это — большая гордость!

Судьба «Кота в сапогах»

Для меня было полной неожиданностью, когда целый ряд российских фестивалей отверг мой фильм «Кот в сапогах» по причине русофобии. Более того, мои коллеги никак не оценили мой фильм на первом Российском фестивале анимационного кино, который проходил в Тарусе. Реакции коллег я не удивился, потому что привык. Но это было несправедливо по отношению к моей студии, к моим коллегам.

В том самом 1995 году «Союзмультфильм» лежал в руинах. В конкурсной программе фестиваля не было ни одного фильма, равного по масштабу и по протяженности нашей картине «Кот в сапогах». Но жюри умудрилось это не заметить.

На следующий год на Международном фестивале в Анси «Кот в сапогах» получил приз за режиссуру.

Для меня было важно, что мы, уйдя с киностудии «Союзмультфильм», сделав с нуля студию «Стайер», подтвердили свое мастерство на мировом уровне.

Фильм еще был награжден в Канаде, Германии. Еще где-то. Не помню. Главное, что его оценил мой зритель в России. Его до сих пор постят в соцсетях. Он, к сожалению, актуален и поныне. Но постят его не те, кто в фильме сидят на бревне и бухает, а те, кто понимает, что мы живем за границей. За границей здравого смысла.

Фильм приобрела французская компания, и он с успехом шел на француз­ских экранах в соседстве с моими фильмами «Кофликт», «Тяп, Ляп — маляры!» и «Брэк!»

Что показывают нашим детям?

Этот вопрос часто задают себе мои сограждане. И я задавал, когда видел купленные российскими прокатчиками не самые лучшие иностранные фильмы.

Лучшие стоят дорого, а сериальные подделки дешевле, поэтому прокатчики исходили из постулата «публика — дура!» или более современного — «пипл хавает!».

И я, однажды поймав себя на брюзжании перед телевизором, сказал себе: «Стоп! Ты — профессионал, поэтому нечего брюзжать — сделай сам! Для детей! Как ты это себе понимаешь!»

Это был заказ самому себе. Сначала я подумал: о чем снимать? Чего не хватает сегодняшнему малышу в семье? Внимания, любви, нежности.

Родители в заботе о хлебе насущном, в стремлении выжить в как всегда «непростое время» забывают о главном. А главное — их совместное маленькое беззащитное существо, которое ждет от них того, чего они, вернувшиеся с работы, усталые, а порой и злые, дать не могут. Я их