Море в поэзии Серебряного века - Коллектив авторов

Над горизонтом напряженным,

Сквозь море спящее она

Проходит трепетом бессонным.

Одной на свете жить нельзя:

В воде дрожит луна другая,

А волны блещут, голося,

О черный берег ударяя…

Один, второй, мильонный вал,

А человек смятенья полон:

Он вспомнил и затосковал

О безначальном, о двуполом.

Поляков Виктор Лазаревич

(1881–1906)

Поэт. Его стихи во многом противоречивы. В них «старческая трезвость» и ощущение себя последним звеном в цепи культурной преемственности сочетается с юношеским максимализмом; монархические убеждения – с острым недовольством политикой императора. В. Я. Брюсов писал: «Он родился с определённым взглядом на мир, внешние влияния не могли ни изменить, ни даже пошатнуть этого миросозерцания…»

Почему ты такое капризное, море

Почему ты такое капризное, море?…

Так нельзя, Море, Слышишь меня… так нельзя!..

Ты вчера бушевало вовсю на просторе,

На дыбы поднималось, волнами грозя.

Я просил тебя:– Море, послушай, стань тише,

Я приехал всего лишь на несколько дней.

Мы ведь были друзьями… Ты помнишь?.. Ты слышишь?..

…Только пенилось море и злилось сильней!

А сегодня…сегодня ты, море, другое.

В целом мире добрее тебя не найти!

Ты со мною Играешь полоской прибоя,

Виновато вздыхаешь и шепчешь: «Прости…»

Присманова Анна Семёновна

(1892–1960)

Поэтесса. Её творчество, переполненное сложными метафорами, отмеченное оригинальной интонацией, заслужило репутацию «трудной» поэзии. Она была одним из организаторов объединения «формистов», главной идеей которых была изощрённость формы, совершенство её, а метафизика подлежала беспощадному уничтожению.

Волна

Волне, упавшей при луне

в песок (от собственного груза),

со дна поднявшейся волне —

невольно отдалась медуза.

Паденье пены с крутизны —

естественной послушна силе.

О, сила вздыбленной волны,

о, кони мчащиеся в мыле!..

С кипеньем вала меж камней —

бескостной мыслимо ль бороться?

И человек, подобно ей,

волне девятой отдается.

Еще не знает он, куда

стремительною двинут лавой,

но должен, долже повода

он сдерживать рукою правой.

А скорбь его, как крест большой,

вся слева – на сердечном фланге…

Скажи, с такою ли душой

спускался лермонтовский ангел?

Пяст Владимир Алексеевич (настоящая фамилия Пестовский)

(1886–1940)

Поэт-символист, прозаик, литературный критик, переводчик, теоретик литературы, один из биографов поэта Александра Блока, с которым он много лет дружил. Лирика его религиозна, и в ней он говорит о божественном происхождении бытия и воздействии духовного начала на повседневность, а картины природы и пейзажи становятся в самом лучшем смысле выражением духовности.

«В этот первый вечер отсветом румяным…»

В этот первый вечер отсветом румяным,

Что скользит чуть зримо по цветным полянам,

Дальние деревья сплошь озарены…

В этот первый вечер – красное с зеленым

На деревьях дальних по волнистым кронам,

Красное с зеленым переплетены.

В этот вечер ветра, в этот вечер шумный

На душе – все тот же крик один безумный,

Наяву – все те же сладостные сны..

В этот вечер ветра – с бушеваньем моря

Давние виденья в вечно- новом споре, —

И душа с душою слитно сплетены.

1904

Радимов Павел Александрович

(1887–1967)

«Крестьянский поэт» и художник. До революции был близок к кругу акмеистов, в 1920-е годы – «новокрестьянских» поэтов и Есенину. Самой запоминающейся чертой поэтического творчества писателя была тема русской деревни, ставшая центральной и основной для него. Его деревенские стихи описательны и статичны, с любовью выписаны натуралистические детали быта и повадки животных.

Ладья

Умом пытливым я бессилен

Постигнуть тайны бытия.

Как трепет гаснущих светилен,

Мысль говорящая моя.

Иным я кормчим доверяю

Свою покорную ладью,

Веселья полн окрест взираю

И мира тишину пою.

И дремлют бури роковые,

И безмятежен легкий стих, —

Но в час ночной, как вести злые,

Доходит гул пучин морских.

Радлова Анна Дмитриевна

(1891–1949)

Поэтесса, переводчица. Мир личных настроений – основное содержание поэзии Радловой. В её стихах преобладают мотивы смерти, любви, ненависти, обречённости. Революцию она приняла как «грозовой воздух», «весёлую грозу». В её стихах ощущается тяготение к классическим образам, в то же время они отличаются холодной пластичностью и некоторым однообразием.

«Безумным табуном неслись года…»

Безумным табуном неслись года —

Они зачтутся Богом за столетья —

Нагая смерть гуляла без стыда,

И разучились улыбаться дети.

И мы узнали меру всех вещей,

И стала смерть единственным мерилом

Любови окрыленной иль бескрылой

И о любови суетных речей.

А сердце – горестный «Титаник» новый

В Атлантовых почиет глубинах,

И корабли над ним плывут в оковах,

В бронях тяжелых и тяжелых снах.

Земля, нежнейшая звезда господня,

Забвенья нет в твоих морях глухих,

Покоя нет в твоих садах густых,

В червонных зорях, – но в ночи бесплодной

Взлетает стих, как лезвие, холодный.

1920.

Рождественский Всеволод Александрович

(1895–1977)

Поэт, переводчик, журналист. В начале 1920-х годов входил в число «младших» акмеистов. Его стихи начала 1920-х годов в изобилии населены путешественниками, пиратами, корсарами и тому подобными персонажами. Его стихи демонстрируют постепенный переход от модернистской поэтики к традиционной с небольшой долей «разрешённой» историкогеографической романтики

Песочные часы