Эпоха веры - Уильям Джеймс Дюрант

Институт, существовавший на протяжении всей истории человечества, казался неизбежным и вечным даже честным моралистам. Правда, папа Григорий I освободил двух своих рабов, произнеся восхитительные слова о естественной свободе всех людей;6 Но он продолжал использовать сотни рабов в папских поместьях,7 и утвердил законы, запрещающие рабам становиться клириками или вступать в брак со свободными христианами.8 Церковь осуждала продажу христианских пленников мусульманам, но разрешала обращать в рабство мусульман и европейцев, еще не принявших христианство. Тысячи пленных славян и сарацин были распределены по монастырям в качестве рабов, а рабство на церковных землях и в папских поместьях продолжалось до XI века.9 Каноническое право иногда оценивало богатство церковных земель в рабах, а не в деньгах; как и светское право, оно рассматривало раба как движимое имущество; оно запрещало церковным рабам составлять завещания и постановляло, что все пекулии или сбережения, которыми они владели до смерти, должны принадлежать Церкви.10 Архиепископ Нарбонны в своем завещании от 1149 года оставил своих рабов-сарацин епископу Безье.11 Св. Фома Аквинский трактовал рабство как одно из следствий греха Адама и как экономическую целесообразность в мире, где одни должны трудиться, чтобы другие могли свободно их защищать.12 Такие взгляды соответствовали традициям Аристотеля и духу времени. Правило Церкви, согласно которому ее собственность не должна отчуждаться иначе, как по полной рыночной стоимости,13 было неблагоприятным для ее рабов и крепостных; освобождение церковных владений иногда оказывалось более трудным, чем светских.14 Тем не менее Церковь постепенно ограничивала работорговлю, запрещая порабощение христиан в то время, когда христианство быстро распространялось.

Упадок рабства был вызван не моральным прогрессом, а экономическими изменениями. Производство под прямым физическим принуждением оказалось менее выгодным и удобным, чем производство под влиянием корыстных желаний. Рабство продолжалось, и слово servus обозначало и раба, и холопа; но со временем оно превратилось в слово serf, как холоп превратился в виллана, а славянин — в раба. Именно холоп, а не раб, зарабатывал на хлеб в средневековом мире.

Обычно крепостной обрабатывал участок земли, принадлежавший лорду или барону, который давал ему пожизненное право на владение и военную защиту, если он платил ежегодную ренту продуктами, трудом или деньгами. Крепостной мог быть выселен по желанию владельца;15 а после его смерти земля переходила к его детям только с согласия и удовлетворения сеньора. Во Франции его можно было продать независимо от земли, примерно за сорок шиллингов ($400.00?); иногда он (то есть его труд) продавался владельцем частично одному лицу, частично другому. Во Франции он мог расторгнуть феодальный договор, передав землю и все свое имущество сеньору. В Англии ему было отказано в этом праве, и беглых средневековых крепостных ловили так же рьяно, как и беглых современных рабов.

Феодальные повинности крепостного владельца своей земли были многочисленны и разнообразны; чтобы их запомнить, требовался определенный ум. (1) Ежегодно он платил три налога деньгами: (а) небольшой головной налог — правительству, но через барона; (б) небольшую ренту (cens); (в) произвольный сбор (taille), взимаемый владельцем ежегодно или в течение года. (2) Он ежегодно передавал сеньору долю — обычно дим или десятую часть своего урожая и скота. (3) Он был должен своему господину много дней неоплачиваемого труда (corvée); это было наследством от более старой экономики, в которой такие работы, как расчистка леса, осушение болот, рытье каналов, возведение дамб, выполнялись крестьянами коллективно в качестве обязательства перед общиной или королем. Некоторые лорды требовали три дня в неделю в течение большей части года, четыре или пять дней в неделю во время пахоты или сбора урожая; в чрезвычайных ситуациях могли потребоваться дополнительные трудовые дни, оплачиваемые только питанием. Обязанность корве возлагалась только на одного мужчину в каждой семье. (4) Крепостной должен был молоть кукурузу, печь хлеб, варить пиво, давить виноград на мельнице, в печи, чане или прессе господина и платить небольшую плату за каждое такое использование. (5) Он платил пошлину за право ловить рыбу, охотиться или пасти скот на территории лорда. (6) Его судебные иски должны были рассматриваться в баронском суде, и за них он платил пошлину, варьирующуюся в зависимости от тяжести дела. (7) На войне он должен был служить по призыву в полку барона. (8) Если барон попадал в плен, крепостной должен был внести свой вклад в выкуп. (9) Он также вносил свой вклад в значительный подарок, причитающийся сыну сеньора при посвящении в рыцари. (10) Он платил барону налог со всех товаров, которые вез на рынок или ярмарку. (11) Он не мог продавать свое пиво или вино до тех пор, пока лорд не успевал за две недели продать пиво или вино лорда. (12) Во многих случаях он был обязан ежегодно покупать у своего лорда определенное количество вина; если он не покупал его вовремя, говорится в одном customal (сборнике законов манора), «тогда лорд должен вылить четырехгаллонную меру на крышу человека; если вино стекает вниз, арендатор должен заплатить за него; если оно стекает вверх, он не должен ничего платить».16 (13) Он платил штраф, если отправлял сына в высшее учебное заведение или отдавал его в церковь, ибо таким образом поместье теряло руку. (14) Он платил налог, и требовал согласия лорда, если он или его дети вступали в брак с человеком, не принадлежащим к его манору, ибо тогда лорд терял часть или все потомство; во многих поместьях разрешение и пошлина требовались для любого брака вообще. (15) В отдельных случаях17 мы слышим о ius primae noctis или droit du seigneur, согласно которому лорд мог требовать «право первой ночи» с невестой крепостного; но почти во всех случаях крепостному разрешалось «выкупить» свою невесту, заплатив господину пошлину;18 В таком виде ius primae noctis просуществовал в Баварии до XVIII века.19 В некоторых английских поместьях лорд штрафовал крестьянина, чья дочь согрешила; в некоторых испанских поместьях крестьянская жена, осужденная за прелюбодеяние, лишалась части или всего своего имущества в пользу лорда.20 (16) Если крестьянин умирал, не оставив после себя наследников, дом и земля возвращались к сеньору в порядке выморочного имущества. Если его наследницей была незамужняя дочь, она могла сохранить владение, только выйдя замуж за мужчину, живущего в том же поместье. В любом случае, в качестве своеобразного налога на наследство, лорд после смерти