Яды: между жизнью и смертью - Элина Стоянова

куски серы, найденные в едко пахнущих минеральных отложениях в вулканических областях и горячих источниках. Фукидид отмечал, что сочетание смолы и серы «вызвало такой огонь, которого никогда не видели прежде, больший, чем любой пожар, причиной которому был человек».

Действительно, синее серное пламя и смрад запомнились надолго. Пары были смертоносными: горящая сера создавала токсичный сернистый газ, смертельный при вдыхании в больших количествах. Платейцы покинули горящие стены города, но затем ветер переменился, и сильная гроза потушила пламя. Платеи были спасены.

Пять лет спустя, в 424 году до н. э., союзники Спарты беотийцы изобрели «огнеметное» устройство, чтобы противостоять погоде. Фукидид описал, как это приспособление разрушило деревянные укрепления в Делии, удерживаемые афинянами. Беотийцы выдолбили огромное деревянное бревно и покрыли его железом. Они подвесили большой котел на цепи, прикрепленной к одному концу этого бревна, и вставили в него железную трубу, изогнутую вниз. Котел был заполнен горящими углями, сосновой смолой и серой — той же смесью, которую спартанцы придумали при Платеях. Его катили на тележке рядом со стенами. Беотийцы прикрепили очень большие кузнечные мехи к другому концу полого бревна и прокачивали через него воздух, направляя огонь и токсичные газы на стены. Так, беотийцы подожгли городские стены и бежавших защитников и захватили Делий.

Поскольку ядовитый дым трудно контролировать и направлять, его часто использовали в замкнутых пространствах, таких как туннели. В Западной Греции в 189 году н. э. во время длительной осады Амбракии защитники изобрели дымовую машину, чтобы отпугнуть римских воинов, рывших туннели под городскими стенами. Полиэн писал, что амбракийцы «подготовили большую посудину, равную по размеру туннелю, пробили отверстия в ее дне и вставили в нее железную трубу». Они наполнили емкость слоями мелких куриных перьев и тлеющего древесного угля и закрыли банку перфорированной крышкой. Затем они повернули конец емкости с горящими перьями отверстием на строителей туннелей и прикрепили кузнечные мехи к железной трубе на другом конце. С помощью этого устройства, — которое напоминает примитивный «огнемет» в Делии, — амбракийцы заполнили проход облаками едкого дыма, заставив задыхающихся римлян броситься на поверхность. «Они отказались от своей подземной осады», — таков был краткий комментарий Полиэна.

Но почему амбракийцы сжигали куриные перья? Оказывается, перья состоят из кератинов, содержащих цистеин — серную аминокислоту. При сжигании перьев выделяется диоксид серы, тот самый газ, который использовали спартанцы при Платеях и беотийцы при Делии. Конечно, амбракийцы не знали точно, что происходит, лишь то, что сжигание куриных перьев точно навредит, особенно в замкнутом пространстве.

Другая военная тактика — насылать огонь на головы атакующего войска. Около 360 года до н. э. Эней Тактик (первый греческий автор, писавший об искусстве войны) в работе «О защите укрепленных позиций» посвятил раздел этой стратегии. Текст рекомендует трехступенчатую оборону. В первую очередь осажденным предлагалось вылить смолу на солдат противника и их осадные машины. После чего бросить пучки пакли и куски серы, а следом в эту липкую цель кинуть горящие щепки. Когда пакля воспламенится, сера будет гореть, выделяя диоксид серы и серную кислоту. Тактик также описывает деревянную бомбу, покрытую железными шипами и заполненную взрывчатым веществом, которую можно было сбрасывать на осадные машины противника. Шипы удерживали бы пылающую бомбу на месте, когда она достигала цели. Он объясняет, что «огонь должен быть сильным и совершенно неугасимым, и потому его нужно приготовить следующим образом: смолу, серу, паклю, гранулированный ладан и сосновые опилки в мешках следует поджечь и начинать атаку».

Применение знаний о природе в качестве оружия в древнем мире требовало опыта, наблюдения, творческого подхода и готовности изготовить яд из всего, что было под рукой. Во многом использование тех или иных ядов представляло опасность не только для жертв, но и для самих преступников. Военная подготовка и храбрость были бесполезны против такого оружия, которым можно было пользоваться тайно или издалека.

В культурах, где ценились доблесть и военное мастерство, отравленное оружие часто рассматривалось как эквивалент трусливой засады, но, когда враги превосходят численностью или боевой мощью, навыками или технологиями, использование яда дает реальное преимущество. Отчаявшиеся защитники осажденных городов прибегали к природным ядам, чтобы держать захватчиков на расстоянии. Генералы отдавали приказы о биохимических атаках, чтобы не затягивать осаду или во избежание потерь и неопределенности честного боя. Священные религиозные войны поощряли безжалостное убийство мирных жителей на вражеской территории так же, как и солдат. Всякий раз, когда местное население на пути армии определялось как нецивилизованное, варварское, мало кто колебался в использовании бесчеловечного оружия.

Древние мифы и история опровергают представление о том, что когда-то биологическая и химическая война были немыслимы. Но приведенные выше примеры свидетельствуют, что сомнения относительно использования такого оружия возникли, уже когда первый лучник окунул свою стрелу в яд. И возможно, это повод для надежды.

Териак — противоядие или яд?

Почти 2000 лет люди, живущие на Ближнем Востоке и в Европе, полагаются на одно чудодейственное средство, чтобы защитить себя от яда, чумы и множества других болезней. Эта панацея известна как териак — черная липкая субстанция, созданная из десятков ингредиентов, включая черный перец, хлеб, опиум и плоть гадюки. Териак был излюбленным лекарством монархов, которые опасались за свою жизнь, от Нерона до Елизаветы I. Он часто готовился открыто и у всех на виду, чтобы обеспечить полную прозрачность его состава и прорекламировать любопытной публике.

Териак широко использовался в Польше XVII века, а позже распространился далеко за пределы Восточной Европы. Однако считается, что идея универсального противоядия уходит корнями в глубокую древность. Такие историки, как Гален и Плиний, предполагали, что версии териака существовали по крайней мере со II века до н. э.

Среди самых известных искателей панацеи был Митридат VI Евпатор — анатолийский император и ярый противник Древнего Рима, правивший со 120 по 63 год до н. э. Митридат был одержим ядами и поиском противоядий, что привело к созданию рецепта териака. Митридат консультировался со знаменитыми врачами своей эпохи, исследовал способность человеческого организма приобретать иммунитет к определенным ядам путем приема небольших доз токсинов в течение длительного времени. Эта концепция известна в современной медицине как митридатизм. И ежедневная доза териака Митридата работала, — правда, он покончил с собой в возрасте 70 лет, отравив и своих дочерей. Несмотря на то что оригинальный рецепт был утерян, впоследствии и другие врачи готовили подобное снадобье и экспериментировали с ним. Хотя их рецепты различались огромным разнообразием дорогих ингредиентов, основной состав териака обычно включал мед, специи, такие как корица и кардамон, а также различные травы, кору, масла и даже древесину.

Тем не менее териак стал обязательным ежедневным средством для монархов, которые опасались за свою жизнь, таких как, например, Нерон, придворный врач которого заменил змеиный яд в лечебной смеси на мясо гадюки. Внимание королей к