История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

Великий Новгород!» Посадники и житьи люди от своих доверителей повторили по пунктам челобитье владыки, и один из посадников просил, чтобы великий князь пожаловал, дозволил говорить с его боярами59. После речей великий князь пригласил послов, по обыкновению, на официальный, данный для них, обед. На другой день послы отправились к брату великого князя, Андрею Меньшому, с поминками и били ему челом, чтобы он пожаловал, печаловался великому князю. После этого послы пошли к великому князю с официальной благодарностью за вчерашнее угощенье, да били челом и о том, чтобы великий князь пожаловал, велел с боярами говорить. Высланы были на говорю князь Иван Юрьевич Патрикеев с двумя товарищами. Послы говорили: «Государь наш, великий князь свою отчину, Великий Новгород, мужей вольных, пожаловал бы: нелюбье отдал, а меч свой унял, пойманных новгородских бояр выпустил бы и челобитье о том владыки и всего Великого Новгорода принял; ездил бы в Новгород на четвертый год, и брал тогда по 1000 рублей; наместник его судил бы в городе с посадником, и чего они не управят, то управил бы великий князь, когда приедет в Новгород на четвертый год; позвы же в Москву для суда государь отложил бы…» и т. д. После всех этих речей один из новгородских послов говорил: «Чтобы государь пожаловал, указал своей отчине, как ему Бог положит на сердце, отчину свою жаловать, а отчина ему, своему государю, челом бьет».

Ответ должны были услышать послы на другой день, а в этот день сделано распоряжение по войскам занять Городище и все монастыри под городом. Воеводы ночью прошли по льду Ильменя, захватили Городище и все подгородные монастыри60. Наутро послы были приглашены выслушать ответ на их речи. Бояре от имени великого князя сначала изложили причины войны: «Сами вы, через своих послов, назвали себе великих князей государями и потом заперлись, что будто об том не посылали, и возложили на нас ложь, будто мы над вами силу чиним; да еще много иных неисправлений от вас к нам; мы же сначала поудержались вас за это наказывать и посылали к вам, чтобы перестали вы от зол ваших, а мы хотим вас жаловать; вы же не восхотели сего и поэтому, как чужие нам сделались: за все то мы положили на вас гнев и пошли ратью». После этого вступления бояре говорили: «Вы поставили в речах своих о боярах, на которых прежде сего я восполелся, чтобы их пожаловать, отпустить; так ведомо тебе, богомольцу нашему и вам всем, за что с ними так поступлено; а судил я их вместе с вами, да и некоторые из вас тогда были в истцах; я хотел этих бояр тогда казнить, но по вашему челобитью казни им отдал, и вы теперь речи о тех винных вставливаете и коли вы нам не по пригожу бьете челом, то как же нам вас жаловать?» В этих речах только и состоял ответ; о других же условиях, о которых послы говорили, бояре и не упомянули. Заключение великокняжеского ответа было произнесено князем Патрикеевым: «Восхочет нам, великим князьям, своим государям, отчина наша, Новгород, бить челом, и они знают, отчина наша, как нам бить челом».

Выслушав ответ, владыка с послами попросили себе пристава проводить их до города; пристав был дан. Это было 26 ноября, а после этого владыка с послами явились для переговоров только 4 декабря. В это время Иван Васильевич почти со всем войском стал около Новгорода; главная его квартира находилась около Юрьева монастыря. Великий князь при этом дозволил воеводам отпустить половину людей за кормами, с тем, чтобы они по Николине дни (6 декабря) все были под городом. Когда приехал владыка с послами, то на их речи, чтобы государь пожаловал, указал, как он хочет свою отчину жаловать, дан был ответ, слово в слово как и прежний. Тогда послы опять попросили дозволения съездить в город и, воротившись на другой день, били великому князю челом, чтобы он смиловался над ними, и повинились в том, с чем посылали Назара да Захара и в чем заперлись перед великокняжескими послами61. Не в пользу послужило и это признание новгородцам; выслушав их речи, великий князь приказал им отвечать: «Если ты, владыка, и вся отчина наша, Великий Новгород, признали себя виновными перед нами, что от тех речей, с которыми к нам посылали, отпирались, то теперь сами на себя свидетельствуя, спрашиваете:62 “какому нашему государству быть в нашей отчине, на Новгороде?” мы, великие князья, хотим своего государства здесь такого же, как и на Москве». Владыка после этих слов бил челом великому князю, чтобы государь освободил их в город ехать и о том подумать, и назначил бы срок, когда быть у него. Послы были отпущены думать и срок назначен через день, 7 декабря. В назначенный срок послы пришли и начали предлагать на переговорах условия, служащие как бы подробным объяснением тех слов московских послов, которые их спрашивали о государстве: «Чтобы государь пожаловал, велел судить наместнику вместе с посадником в городе; чтобы государь пожаловал, пригороды новгородские держал своими наместниками, а суд был бы по старине; чтоб вывода из Новгородской земли не делал и позвов из Новгорода в Москву не было бы». При этом все послы вместе били челом о следующих условиях: «Чтобы новгородцам службы в Низовой земле, на берегу, не было, а которые рубежи сошлись с новгородскими землями, то они, по повелению государей, готовы защищать; да не вступался бы государь в вотчины и земли боярские». В числе условий было то, чтобы государь брал с волостей Новгородских дань с сохи по полугривне новгородской. Выслушав это, бояре пошли к великому князю и воротились с ответом: «Били вы челом, чтобы мы указали, какому нашему государству быть в отчине нашей, в Великом Новгороде, и я, князь великий, уже сказал, что хотим такого государства, какое у нас государство в Низовской земле, в Москве, а вы теперь указываете мне и определяете порядок нашему государству: какое же это наше государство?» Послы опять били челом, что «они своим государям не указывают порядков их государства, но пожаловали бы они, указали бы, как быть их государству в их отчине, потому что отчина их, Великий Новгород, не знает низовской пошлины, как государи держат свое государство в Низовой земле». Здесь новгородцы говорили не совсем правду: они, в своих условиях, пересчитали не только такие условия, как, например, не делать позвов для суда в Москву, но все тяжести, лежащие на низовских