История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508 - Геннадий Федорович Карпов

жителях, а именно: стояние на берегу Оки, а также необеспеченность права собственности высших сословий и наклонности Московского правительства, как облагать большими податями, во время нужд государственных, так и для известных целей, передвигать целое население областей на другие места. Новгородцев остановили в их запросах, и когда они стали просить объяснений, то был дан прямой ответ: «Наше государство великих князей таково: “Вечевому колоколу в Новгороде не быть, посаднику не быть, а государство нам держать; волостям и селам быть, как у нас в Низовой земле; а которые земли наши великих князей за вами, и то было бы наше”». К этому было еще прибавлено: новгородцы предлагали условия великому князю, и он их не принял, а теперь сам ими пожаловал, объявив, что «вывода не опасались бы, в боярские вотчины не будут великие князья вступаться, а суд будет по старине». С 7 декабря по 14-е послы находились, кажется, в стане великого князя, потому что из летописи не видно, чтобы они просились отпустить их в город 63. 14 декабря владыка с послами пришли к великому князю, и потом боярам сказали, что они вечевой колокол и посадника отложили и, повторив почти все просьбы о том, чем уже государь их пожаловал, прибавили просьбу: «да пожаловал бы государь, на службу в Низовскую землю не наряжал». Великий князь и этим пожаловал их. Тогда послы начали просить, чтобы государь дал крепость отчине, Великому Новгороду, крест поцеловал бы. На это был ответ: «Не быть моему крестному целованью». На просьбу, чтобы бояре поцеловали крест, тот же ответ; потом они просили, чтоб поцеловал крест наместник, который будет в Новгороде, и на это был тот же ответ, что этому не быть. Теперь послы били челом об опасной грамоте для проезда в Новгород, но великий князь и того им не дал. По первому своему полномочию послы новгородские должны были теперь переговариваться в стане великого князя, хотя они могли предполагать, что обстоятельства могут и перемениться. Когда им не дали опасной грамоты, то они пробыли в стане, в виду Великого Новгорода, до 29 декабря. В это время послы придумали то, чтобы льготы, обещанные Великому Новгороду, но не утвержденные ничьим крестным целованием, были, по крайней мере, обеспечены, что называется, крепким словом того, от которого их неприкосновенность вполне зависит. Вследствие этого послы обратились к боярам великокняжеским с следующими словами: «Если государь не жалует, не только крестное целование отложил, но и опасной грамоты не дает, так нам бы своего государя жалованье от его уст слышать, без боярских высылок». Бояре доложили об этом великому князю, он согласился дать это крепкое слово и велел послам войти к себе.

«Вы били мне челом, – говорил Иван Васильевич представителям Новгорода, – чтобы я гнев на нашу отчину, Великий Новгород, отложил, вывода бы из Новгородской земли не учинял, в вотчины и животы людские не вступался, позва Московского не бывало бы, а суд был бы по старине в Новгороде, да и на службу вас в Низовскую землю не наряжал бы: всем этим я жалую вас, свою отчину, и все то отложил». Слышавши то, послы ударили челом государю, и когда вышли, то Иван Васильевич выслал за ними бояр говорить о волостях и селах.

Бояре говорили послам от великого князя: «Отчина наша, Великий Новгород, дали бы нам волости и села, потому что нам, великим князьям, нельзя без того держать свое государство на нашей отчине, Великом Новгороде». Владыка и послы отвечали: «Скажем то, Господине, Новгороду»64. 1 января послы пришли к великому князю и явили ему волости: Луки Великие да Ржеву Пустую, но он того не взял. После этого послы предложили десять волостей, принадлежащих владыке, богатым монастырям и все земли Новгородские в Торжке, чьи бы они ни были. На это предложение также был отказ. Теперь послы били челом, чтобы «государь сам умыслил, как ему свою отчину жаловать и сколько ему волостей взять; отчина его полагается на Бога да него, своего Государя». Тогда великий князь велел сказать послам: «Взять мне половину всех волостей владычных и монастырских, да Новоторжские все, чьи бы ни были». Послы отвечали: «Скажем то Новгороду». В Крещенье (6 января) послы пришли к великому князю и били челом, «чтобы государь пожаловал, взял бы все, что требует, но только бы не брал земель у тех монастырей, которые убоги и земель у них мало». Великий князь отослал послов в Новгород и велел написать на список половину волостей владычных и монастырских; «да не таили бы ничего», было прибавлено к этому приказу, «а что утаят, то та земля великих князей». Послы пришли на другой день с требуемыми списками: тогда великий князь пожаловал владыку, не взял у него половины волостей, а взял только десять; также пожалованы были бедные монастыри.

Но мы остановимся здесь в рассказе о переговорах, потому что в сущности они пришли к концу, и скажем о том, как велась осада Новгорода и что делали новгородцы в то время, когда двуглавый государственный орел своими страшными когтями уже потрясал стены Великого Новгорода и тенью крыльев своих покрывал храм Святой Софии. Как сказано уже, Иван Васильевич встал со всем своим войском около Новгорода и занял подгородные монастыри и посады. Это стояние великого князя для новгородцев было «вельми притужно»; они сбежались в город в осаду, затворились и устроили через Волхов деревянную стену на судах. Но Иван Васильевич не думал свои войска слать на приступ и делал это потому, как говорит псковский летописец, что видел, как город крепко укреплен в осаде, и если пойти под стены, то начнут с обеих сторон головы падать и кровь литься, а он не хотел производить кровопролития и начал стоять под стенами стоянием, со всеми своими силами. 30 ноября он послал к псковитянам сказать, чтобы они шли немедленно с пушками и со всей приправой. Посланный встретил псковитян на Шелони. В это время половина войск великокняжеских сбирала корм по Новгородским волостям. Эти войска попленили и пожгли всю страну от Заволочья до Литовского рубежа; дошедши до Немецкого рубежа, перешли реку Нарову и там много повоевали. Такой сбор корма был тяжел для Новгородской земли, даже тяжелее первой войны, так как тогда летом многие крылись от воинов в лесах и за водами, а теперь зимой это делать было нельзя, и многие в лесах умирали от мороза и голода, а в своих домах были пленены. В самом Новгороде от