Традиции & Авангард. №3 (6) 2020 - Литературно-художественный журнал

Битое стекло медленно стекало с ее лица».

Да, читатель. Кому как повезло, кому как выпало. Нам всем стоит думать о том, кого мы впускаем в дом. А может, и не стоит. Пустили – и ладно. Будь что будет. Гори все.

А что там у нас дальше по ходу повествования? Достаю невидимую для тебя книгу, вот тут закладка, смотрим – ага!

За закрытые двери могучих правителей попасть трудно, с этим все согласны. Чего, вы думаете, антиглобалисты устраивают свои марши да демонстрации? С одной целью – попасть внутрь старинных кабинетов, где делается история. Каждый из тех, кто громче всех орет, быстрее всех согласился бы сам занять место в великолепном кожаном кресле – и стать вершителем судеб. Тем, кто в любых количествах вкушает золотые яблоки бытия. Но – не всем дано, не всем по судьбе. Это так. Что ж, отправляемся прямо туда, где за нас все решают. Умный, можно мне читателя на пару слов, а? Красивый – нельзя. Нет и еще раз нет. Отказано тебе. Смирись и распишись.

Поми д`оро

Горели свечи, красное дерево кабинета дышало теплом. За закрытыми дверями председательствовал Андрей Евгеньевич. Всего их было пятеро, включая Алекса. Они сидели за массивным столом, на котором стояли лишь графин с водой, стаканы и пепельница – в ней уже потухла сигара Андрея Евгеньевича.

За спиной председателя во всю стену раскинулась карта.

Андрей Евгеньевич бессмысленно смотрел на нее, остальные молчали.

Он неуверенно начал:

– Алекс, ты наш друг и соратник… Прими от всех нас… Нам правда жаль, что Нины больше нет. Мы знаем, как ты расстроен, мы… Но мы остались с тобой. Я хочу тебе напомнить. Ты на самой вершине. Ты больше чем человек. Мы вместе, и на нас многое возложено. Надеюсь, ты не забыл? Да, тебе сейчас плохо. Нина была для тебя всем, но… ты ведь знаешь, есть нечто большее, наше общее дело. Нет времени накручивать сопли на пальцы.

Андрей Евгеньевич наклонился над пепельницей в тихом раздумье, прикурить погасшую сигару или нет. Его большое тело грушей нависло над столом. Остальные молчали, глядя друг на друга. Алекс смотрел на карту. Она была красиво подсвечена по периметру бледно-розовым.

– Нам всем сейчас тяжело, пойми, – Андрей Евгеньевич перестал гипнотизировать сигару, резко бросился назад, буквально свалившись в кресло. – Но у нас и правда много дел. Поэтому, дорогой, выключай слезоточивый газ, что бьет тебе в мозг изнутри. Пора работать.

Алекс посмотрел на председателя исподлобья. Стукнул сначала пальцами, затем кулаком по столу, кивнул:

– Хорошо, да. Хорошо. Конечно.

Андрей Евгеньевич надул щеки, бычья шея его пошла красными пятнами.

– Жарко, – кряхтел он, громко прочистил горло, крикнул: – Вот и славно. Стало быть, начнем.

Он закатил глаза, обнажив бельма в красную сеточку. Глубоко вдохнул и с силой плюнул в карту. Черная субстанция шлепком ударилась в самую западную точку Украины.

Андрей Евгеньевич возвысил голос:

– С тех пор, как мы присоединили Украину, мало что изменилось. Но все вы должны понимать: от нас ждут гораздо большего. И ждут уже давно. Не просрочить бы… Не пустить пешком по сраке… Что скажет почтенный Дисомсей?

Бледный старик, похожий на карлика, в оранжевом пиджаке на голое тело, надрывно произнес:

– Я скажу только одно: идти надо вот туда, то есть дальше. – Он закатил глаза по примеру председателя и тоже харкнул в карту. Черная клякса расползлась на границе Чехии и Словакии, вязкая жидкость стала медленно стекать на границу Венгрии и Австрии.

Исполнив это, он вскочил со своего места, встал по стойке смирно и прокричал:

– Дальше, я говорю. Надо двигаться, господа. Жизнь – это движение. А мы – механизм жизни, мы крутим ее колесо, если кто-то забыл, – он сел на место и замолчал, словно ничего не говорил.

Председатель потер ладони. Сказал:

– Что ж, свежая мысль, господин Дисомсей. Мы учтем ваши пожелания. А теперь послушаем Комаспенса. Просим вас, дорогой.

Толстый коротышка в ослепительно белом свитере нехотя поднялся с кресла. Надул щеки, пару раз вдохнул, закатил глаза, как это делали до него, и смачно харкнул. Вязкая чернота легла аккурат на Францию, захватив и часть Бельгии.

– Господин председатель, – гнусавил он, – мне почти нечего добавить. Если вам по нраву план господина Дисомсея, полагаю, после нам нужно двинуться сюда, иного выбора нет.

Председатель рассмеялся:

– Как?! Минуя Германию, господин Комаспенс?

Толстяк стушевался:

– Простите, председатель, план не так прост. Если позволите, через Хорватию и Италию, – он снова закатил глаза и плюнул черным сгустком прямо в Хорватию, зацепив значительную часть Италии.

Пришла очередь господина Киозона. Председатель молча указал на него, призывая сказать свое слово.

Киозон был красивым мускулистым негром в синем спортивном костюме. Он нехотя поднялся, положил ладони на область паха, словно футболист в ожидании пенальти.

Заговорил красивым басом:

– Полагаю, господа, все мы помним азы геополитики. Государства моря и государства суши. Да, мы разные. Но мы не можем существовать друг без друга. Поэтому я предлагаю поменять концепцию и двинуться на юг. В Румынию, Сербию, Болгарию и Грецию. То есть к выходу в Средиземное море. Пора менять концепты, господа. Надо ломать штампы. Теллурократия, талассократия – все это в прошлом. – Он замолчал, склонив голову, словно был в чем-то виноват.

Андрей Евгеньевич поинтересовался:

– У вас все, господин Киозон?

– Да, господин председатель, – не поднимая головы, отозвался негр.

– Хорошо. Так выполните же свой долг – это ваше право.

Негр закатил глаза – и густо харкнул в карту, угодив почему-то в западную часть Алжира.

Господин Дисомсей хрюкнул в кулак, сдерживая смех. Председатель строго на него посмотрел, и тот снова превратился в камень.

Андрей Евгеньевич подошел к Киозону сзади, ласково погладил его по голове, проговорив участливо:

– Домой хочешь, да? Ну, ничего, ничего. Скоро отпуск, скоро поедешь.

– Спасибо, сэр, – всхлипывал негр.

Председатель встрепенулся, выгнул спину, заорал прямо в ухо негру:

– Сэр?! Какой я тебе сэр, чернорылая ты падаль?!

Негр соскочил со стула, встал на колени перед председателем, взмолился, просил о пощаде. Вскоре о нем все забыли, он так и остался лежать на полу, плача.

Андрей Евгеньевич уселся в кресло, закурил. Со всего западного полушария карты за его спиной стекала черная субстанция.

Председатель коротко сказал:

– Виферий. Не тяните, дорогой.

Худощавый нервный человек, больше похожий на женщину, сидел рядом с Алексом. Он молча закатил глаза, быстро харкнул. Плевок попал в Беларусь. Виферий сел на место.

– Ясно, – хохмил председатель. – В обход