Традиции & Авангард. №3 (6) 2020 - Литературно-художественный журнал

Так – в следующей главе мы подходим к чему-то слишком сложному и большому. Прямо как-то тяжело об этом говорить. Религия! Сколько бед ты причинила роду людскому, не сосчитать. Сколько жизней сожрала, сколько обесточила душ вместо того, чтобы питать их. А ну-ка тебя, религия, на хрен. Пусть читатель сам разбирается с тобой. Лишь бы он не стал следующим, кто погибнет на твоих непроходимых дорогах. Я буду надеяться на лучшее. Пойду посплю.

Иисус и Антихрист

Лишь только Алекс переступил порог дома деда Жавю, как закричал:

– Я не нашел его, дед Жавю. Я не нашел убийцу Нины. Никто и ничто не может помочь мне, даже ты. И я… я принял окончательное решение. Я стану добрым христианином. Вера моя спасет меня. И поможет мне. Только так, дед Жавю. Это во мне зрело, зрело, зрело – и вот вылупилось. Теперь я нашел себя. Да, отыскал. Все серьезно, все очень серьезно, дед Жавю.

Дед Жавю потупился. Перестал качаться в кресле. Устремил тяжелый взгляд на Алекса. Казалось, уши его стали чуть больше и увеличились губы – смешно и страшно.

И вдруг он взвился, вскочил с кресла, словно подросток, голос его стал походить на выкрики провинциального конферансье:

– Ах вот оно как? Вот, значит, что? Ты все решил? Так быстро? И у нас нет времени на подумать? Тогда я сию минуту сыграю для тебя спектакль, если кости выдержат. Моноспектакль. Для тебя одного. Устраивайся поудобнее, будущий добрый христианин! Впрочем, я не доучил свою роль, иногда могу сбиваться. Но пробелы в образовании и отсутствие драматического таланта я как-нибудь восполню, не сомневайся!

И дед ехидно хмыкнул.

Алекс сел на стул, скептически сложив руки на груди. Ну-ну, мол.

– Итак, господа присяжные и заседатели, бароны и графы, купцы и чернь, словом, люди земли! Я обращаюсь к вам с жалобой на этого человека, – дед Жавю запрыгал на месте, указал пальцем на Алекса. – Он собрался стать добрым христианином в одиночку – какая досадная дерзость! Простите, я ошибся словом. Я хотел сказать – мерзость.

Дед Жавю с трудом изменил свой трескучий голос на тонкий фальцет, посмеялся; тотчас вызвал из груди хриплый стонущий бас – еще посмеялся; затем захохотал своим обычным голосом.

Покрутился вокруг своей оси, похлопал в ладоши, спел на самых низких нотах: «Е-е-ееее». И в секунду сделал самое серьезное на свете лицо:

– Куда же ты собрался один, а, кретин? Бери с собой в твою новую веру Ромула и Рема, отцов-основателей величайшей империи. Они ведь дети земной женщины и бога Марса, как ты без них обойдешься?

Дед Жавю подпрыгнул, заулюлюкал как юродивый индеец:

– А следующим на нашу сцену идет… Да! Да! Да! Как же без Гильгамеша, сына богини и жреца? Куда это ты без него собрался? Оркестр, не молчите же в своей яме, сыграйте нам что-нибудь торжественно-божественное!

Дед раскинул руки, замахал ими как опаленными крыльями.

– А на сцене следующий попутчик в доброе христианство, – он понизил голос до шепота, оглянулся по сторонам, делая вид, что боится кого-то, – как, никого нет? Вот так дела. Простите, я совсем забыл. У артиста заболела печень. Ставим прогул по уважительной причине.

Дед взвизгнул:

– Едем дальше! Чудесное и, бесспорно, непорочное зачатие бога Гора матерью его Изидой. Гор – один из лучших кандидатов на совместное с тобой крещение. Ты подумай. Говорят, счастливчик тоже ходил по воде и имел двенадцать учеников.

Дед Жавю сложил руки в молитвенном жесте, жалобно простонал:

– Тут ни одного даже паршивого ученичка нет, а у него вон целых двенадцать. Ладно, движемся дальше. А сам его божественный папа Осирис? Ты вот что: а забирай всю мужскую часть семьи! Пусть Изида использует отныне огурец.

Дед подпрыгнул к Алексу. Но тот лишь улыбался, показывая всем видом, что цирк ему нравится.

– И-и-и-и накал, литавры и тарелки! Актеры – всем застыть. И я приглашаю следующего кандидата в добрые христиане. Это Адонис, он же Таммуз. Биографическая справка: был погребен и на третий день воскрес, ты без него никуда не пойдешь, никуда, слышишь? Увести! Следующий!

Дед Жавю кривлялся, все время врезаясь в стул, на котором сидел Алекс.

– До кучи бери и фригийского Аттиса. Он рожден от девственницы, убит, был похоронен в скале, а потом воскрес, – дед танцевал, переваливаясь с ноги на ногу.

– Вот еще один попутчик тебе – бог Мардук. Он умел воскрешать мертвых. Нравится, а? Я не помню, как он выглядел, когда он захаживал к нам в гости, я был еще маленьким. Эй, суфлер, подсказывайте громче, ничего не слышно. Кто? Что?

– Забирай и Митру! – крикнул дед. – Блаженство и рай после смерти, равенство людей – ваша с ним общая тема. Этот точно с тобой отправится. Кстати, о вкушении хлеба и испитии чаши я вообще молчу – будете вместе причащаться в три горла хоть каждый день.

Он на мгновение затих. Алекс зевнул в кулак.

Дед начал чуть тише и менее драматично:

– Кто же у нас еще ожидает там, за занавесом, в темноте сцены? Ага! Солнечный божок ацтеков Вицлипуцли. Идея непорочного зачатия приобретает здесь поистине космические масштабы! Его мамаша, богиня Коатликуэ, залетела от комка перьев птички колибри… Этот точно достоин, не спорь. О-о-о-ч-ч-ень добрым христианином станет. Право, мальчик мой, фокус со святым духом тут выглядит полной банальщиной.

…И вот еще, как же я забыл, идиот! Прошу прощения, уважаемая публика, я верну вам ровно половину стоимости билетов! У Заратустры были земные отец и мать, но верующими своей религии он считается сыном бога Ахурамазды. Какая досадная неожиданность. Давай, давай. Забирай. Под ручку – и в путь-дорожку. Правда, когда пророк родился, мамочка с папочкой сразу же омыли его коровьей мочой. Но ты не бойся – времени много прошло, запах уже выветрился.

Дед отдышался, сел в кресло, закурил:

– Ладно, мне пора заканчивать. Но вот еще что, небольшая мелочь: все они, как Иисус, родились 25 декабря. Все в один день, а? Божественное братство. После крещения не забудьте учредить секту имени 25 декабря. Человек ты могущественный. Вполне можешь для полного завершения ритуала переименовать все улицы в стране,