Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

переживала период внутренней политической и социальной консолидации и культурного расцвета, который был назван «вторым византийским золотым веком». В течение этих двухсот лет первый период соответствовал утверждению новой династии между восшествием Василия I на престол в 867 году и смертью Константина VII в 959 году. Возрождение международной торговли, некоторое ослабление деревенских общин и развитие крупных монастырских владений были его доминирующими чертами[130].

Триумф самодержавия и обновление государства

Государственный переворот в 867 году, во время которого на престол была возведена македонская династия, стал порогом усиления признаков восстановления, которые проявились уже в первой половине IX века. Среди них сама формулировка модели имперской власти, имеющая художественный перевод в иконографии власти, которую новая династия намеренно будет поддерживать.

По сути, образ каждого македонского императора представлялся избранным Богом, представителем Христа на земле, установленным божественным провидением руководить Империей, которая считалась земным отражением Целестиального Царства. Распространение темы символической коронации императора как выражения божественного происхождения его власти в конечном итоге стало главой самой христианской иконографии. Книга церемоний, написанная императором Константином VII, собрала и отрегулировала впечатляющие церемонии, проводимые в аудиториях и дворцовых праздниках, в демонстрации, которую имитировала сама религиозная литургия.

С момента своего основания македонская династия сознательно пересмотрела предыдущие законы. Василий I начал эту задачу с обнародования в 879 году Эпанагога (Epanagogé, или Восстановления законов), нового кодекса, который пытался изменить кодекс Юстиниана и, уже в своем прологе, вероятно вдохновленный Фотием, однажды восстановленным на его патриархальном престоле, исправил функции двух великих императоров в жизни Империи. Император должен был обеспечивать благополучие своих подданных, защищать христианскую ортодоксию и, прежде всего, толковать законы[131].

Те из патриарха, которые всегда подчинялись императору, состояли в толковании канонов и соборных решений, чтобы гарантировать духовную жизнь жителей Империи. Законодательная задача была продолжена двумя преемниками Василия I. Его сын Лев VI (886–911) издал Basilika, или Императорские законы, написанные на греческом языке, которые из-за своей длины и систематизации напоминают законы Юстиниана Corpus Juris Civilis, которые они вытеснили, составляя самое обширное собрание законов Средневековья[132].

Со своей стороны, Константин VII (911–959), сын первого, выполнил задачу своего деда и отца, развивая, прежде всего, регулирование административных органов в своих двух работах: De los temas и De la Administración Empire. Наряду с поддержкой доктрины имперского самодержавия, законодательные усилия способствовали идеологическому и культурному обновлению государственной службы.

Это было распределено в сложной организационной схеме; в ней, помимо канцлера, военных и финансовых полномочий, были развиты полномочия императорского дворца или постов с дворянскими достоинствами. Они составляли настоящую приманку для тщеславия сильных мира сего, которые, помимо непосредственного выполнения государственных функций, утешались положением в дворцовом протоколе, приобретенным путем покупки.

Таким образом, императоры смогли одновременно укрепить имперские финансы и идеологическую сплоченность византийского общества. Территориальное управление, хотя и все еще основанное на системе тем, претерпело некоторые существенные изменения; в частности, два, относящиеся к его стратегическим и фискальным аспектам.

С одной стороны, количество тем увеличивалось, а набор более мобильных наемных войск увеличивался. С другой стороны, старая фигура крестьянина-солдата начала терять свою ценность. Тот же критерий централизации был наложен на армию, которая, имея около двухсот дромонов, участвовала в восстановлении военной инициативы Империи.

Возрождение экономической активности

Укрепление чувства имперской власти и структур правительства и управления опиралось, прежде всего, на два столпа. Во-первых, в способности Македонской династии увеличивать ресурсы Империи за счет сохранения важного государственного достояния и ряда монополий, такиe как шелк и пшеница.

И во-вторых, в сборе налогов, который был увеличен за счет общего обогащения византийского общества, которое приносило дань как за деятельность его торговцев и ремесленников, так и за уплату десяти процентов стоимости урожая или обращение и продажу продуктов.

Усилия Византийского государства по сбору налогов принесли в жертву статус средних и мелких землевладельцев крупным землевладельцам. Они, зная о своей способности предоставить государству ресурсы для удовлетворения потребностей военного развертывания, получали иммунитет от государственных должностных лиц.

Это позволило им оказать давление на сельские общины, которым было труднее, чем в предыдущий период, сохранять независимость от сильных мира сего. Экономическое возрождение IX и X веков имело свое уникальное проявление в восстановлении городской системы, затененной в предыдущих двух из-за общего кризиса Империи и установления системы тем[133].

Такое возрождение проявилось в возрождении торговли и чрезвычайно разнообразном ремесленном производстве, как показано в Книге Епарха, написанной, вероятно, во времена правления Льва VI и подтвержденной простым увеличением населения городов. Они больше не соответствовали модели древнего города, а соответствовали средневековому городу. Они стали региональными центрами, расположенными на территории, которая доминировала над ними, и с морфологией, которая включала в себя культивируемые пространства, монастыри с их садами или дворцы с их садами.

Даже при новом устройстве византийские города были ориентированы на торговую деятельность. Что касается этого, мы мало знаем о внутренней торговле Империи, хотя есть несколько важных ярмарок, например в Фессалониках и Эфесе. Мы больше осведомлены о возрождении внешней торговли, заметном уже с середины IX века в этих двух городах или в других, таких как Херсон и Трапезунд или, немного позже, Коринф и Мелите-на, и, конечно же, всегда в Константинополе[134].

Фактически столица была основным пунктом назначения четырех великих торговых путей, которые связывали Империю с внешним миром. Северный торговый путь связывает с Балтийским морем, и южный торговый путь выводит на Индийский океан. Тот, что на востоке, соединяет далекий Китай с византийскими портами Черного моря. А тот, что с запада, по морю через Адриатику или по берегам Дуная доставлял продукты из Италии, которые привозили купцы из Амальфи и Венеции, которые начали формировать небольшие колонии в византийских городах.

Греческое культурное и художественное возрождение

Обогащение и перестройка Империи вылились в интеллектуальное и художественное возрождение, кульминацией которого стал приход третьего императора новой династии, Константина VII Багрянородного (Порфирогенета, то есть «рожденного в пурпурной комнате» императорского дворцa). Он лично руководил культурной деятельностью императорского дворца, в высшей школе Магнаврa он даже выступал в качестве учителя.

В его время обучение имело своей основной целью подготовку высших должностных лиц Империи и развивалось через кафедры риторики, философии, геометрии и астрономии. Кроме того, был создан информативный корпус энциклопедического характера, который показал его предпочтение в управлении Империей и сельскохозяйственных задачах.

Другие учреждения, особенно монастыри, сыграли значительную роль в возрождении македонской династии, оставившей интересное наследие работ по историографии, теологии и агиографии. Лингвистическим инструментом этого возрождения был греческий язык, на котором жили дворцы, аристократия, монастыри и люди, в отличие от того, что происходило в Западной