Варварство. Эксклюзивные свидетельства о вторжении США и Великобритании в Ирак и его оккупации - Салям Мусафир

САЛЯМ МУСАФИР: Даже после того, как Ирак начал экспортировать очень большие объемы нефти?

ХИШАМ ТАУФИК АЛЬ-ЯУР: Да.

САЛЯМ МУСАФИР: А это не поможет укреплению динара?

ХИШАМ ТАУФИК АЛЬ-ЯУР: Нет, поскольку нет производственных секторов, покрывающих потребности. Высокие издержки, наряду с увеличением объемов потребления, повысили стоимость продукции, и иракский динар более не сможет конкурировать…

САЛЯМ МУСАФИР: …конкурировать в условиях поставок иностранных товаров – низкокачественных товаров, поступающих из соседних государств.

ХИШАМ ТАУФИК АЛЬ-ЯУР: Качество товаров низкое, а рынок открыт и ничем не регламентируется.

САЛЯМ МУСАФИР: К великому сожалению…

Таковы результаты вторжения и оккупации.

Часть четвертая

Саддам в заключении

Когда Саддаму стало известно об уязвимости Ирака для врага

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ,

бывший офицер иракских спецслужб

26.12.2019

САЛЯМ МУСАФИР: Господин Шихаб Аль-Аббаси, офицер разведывательной службы, известной под названием Управление специальных операций. Он возглавлял это управление и осуществлял масштабные операции за пределами Ирака. Провел пятнадцать лет в американских застенках на территории Ирака, в которых побывали большинство наиболее ярких деятелей прежнего режима. Само слово «мухабарат» [араб. – «разведслужба») всегда вызывало у простых арабов, особенно у иракцев, чувства страха, ужаса и неприязни. Одно его упоминание пробуждает в душах многих людей беспокойство и тревогу. Как вы думаете, почему?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Честно говоря, разные домыслы и обвинения в адрес аппарата разведслужбы беспочвенны, и его вины в этом нет. Есть такая присказка: «Не греши да не убоишься султана». Разведслужба не имела никакого отношения к внутренним делам Ирака и не занималась иракцами. То есть не вмешивалась в жизнь граждан и в их личные дела. Как разведслужба, мы действовали исключительно за пределами страны. Ответственность за безопасность внутри страны возлагалась на органы общественной безопасности.

САЛЯМ МУСАФИР: Стало быть, вы не нарушали закона в отношении иракских граждан?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Невозможно избежать ошибок, совершаемых людьми, нищими духом. Но когда о подобных фактах становилось известно руководителю аппарата, он, разумеется, строго спрашивал с такого сотрудника. Нарушения законности службой безопасности – скорее исключение, нежели правило. Иракский гражданин всегда и во всём обвиняет мухабарат. Обязанность иракской спецслужбы, прежней и нынешней, состоит в защите институтов Ирака, интересов иракского народа, а также суверенитета Ирака на земле, в воздухе и на море. Такова задача службы.

САЛЯМ МУСАФИР: Почему же слово «мухабарат» вызывает, по меньшей мере, негодование? Может быть, потому, что люди считают: там практикуются пытки и вымогательства… Верно ли это?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Я не отрицаю, некоторые сотрудники аппарата безопасности, действительно, использовали свое должностное положение, особенно те, кто отвечал за следственные действия. Это, повторяю, были люди, нищие духом. Однако наш аппарат занимался исключительно делами по шпионажу, контрразведке и враждебной деятельности. Примером можно назвать враждебную деятельность иностранного государства, стремящегося воздействовать на нашу страну, ее внутреннюю и внешнюю политику, связи и намеренного участвовать в блокаде, введенной против страны и народа, включая детей, стариков и молодежь. Что остается в такой ситуации делать нам? Преподносить им букеты роз?

САЛЯМ МУСАФИР: Это значит, что при необходимости вы прибегали к насилию?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Нет, мы не применяли абсолютно никакого насилия в отношении наших граждан. Наша задача состояла в защите страны и ее интересов.

САЛЯМ МУСАФИР: Вы были арестованы через год после начала оккупации или даже более. Почему подобная мера была предпринята именно в отношении вас? Как проходил арест?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: 28 мая 2003 года я находился дома. Это был третий день после кончины моего отца, да смилостивится над ним Аллах.

САЛЯМ МУСАФИР: То есть через два месяца или даже меньше после начала оккупации?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Меньше, чем через два месяца с начала оккупации. Я находился дома с семьей и родными. Мне уже сообщали о том, что они меня разыскивают, но из-за кончины отца я был вынужден находиться дома, ведь я – старший из братьев. На третий день после прочтения «Аль-Фатихи» (молитвы, которую мусульмане читают по усопшему. – Примеч. пер.] появились американцы. К дому подъехало несколько больших автомобилей, над крышей зависли вертолеты. Словно банда налетчиков, они открыли огонь по зданиям, по стенам, по людям и при этом громко кричали. Некоторые из них вломились с улицы, другие спустились на крышу дома. Я встал на их пути и спросил: «В чем дело?» Один из них указал рукою на меня, дав понять, что они пришли за мной. У него было мое фото. Они сковали меня наручниками на глазах у жены и детей и в присутствии многих женщин, мужчин и стариков. Командир подразделения, прибывшего для моего ареста, отдал приказ своим солдатам стрелять при малейшем моем движении мне в голову – чтобы мозги разлетелись по стене, а потом убить всех, кто там был… «Blow up his head and kill all these animals!» («Разнесите ему башку и валите всех этих тварей!»)

САЛЯМ МУСАФИР: И вы предпочли не сопротивляться.

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Да, я не сопротивлялся. Когда солдаты вошли в дом, я был в пижаме и без оружия. Даже если бы оружие и было и я успел бы убить одного, второго, они в ответ убили бы всю семью. Не в этом мужество. После ареста они отвезли меня в аэропорт. Туда прибыл Дэвид Петреус, тогдашний командир 101-й воздушно-десантной дивизии, который позднее командовал американскими войсками в Ираке. На тот момент он отвечал за зону города Мосула. Он поздоровался со мной за руку и принес соболезнования по случаю кончины отца. После этого он сказал мне: «Вас отвезут в Багдад на два или четыре часа, не более. А после вашего возвращения мы проведем совместное совещание, чтобы обсудить, как навести порядок в Мосуле».

САЛЯМ МУСАФИР: Они хотели склонить вас на свою сторону, к сотрудничеству с их службой?

ШИХАБ АЛЬ-АББАСИ: Да, с новыми службами и новым Ираком. Он пожал мне руку и пожелал удачного полета. Затем я поднялся в самолет, где меня сковали по рукам и ногам и завязали глаза. В полете до Багдада я не ощущал времени, на глазах постоянно была повязка, но сам момент посадки я почувствовал. Как только я сошел на поле аэродрома, там меня приняли уже другие люди. Позже мне стало известно, что это так называемые рейнджеры, то есть военнослужащие американских специальных войск. Надо отметить, что, когда меня арестовывали в Мосуле, никто из американцев