Всему свету голова - Леонид Александрович Гурченко

И ещё одна беда, в свете её мне стало ясно, почему произошла ошибка в расчётах издать в этом издательстве монографию. Грамотное и энергичное предисловие к «изысканиям» Тимофеева написал со знанием дела – как вы думаете, кто? Посмотрел – тот же Ильин! Всё совпадает, он и отклонил издание моей книги. Не выдержал и позвонил ему по телефону.

Я, Леонид Гурченко, полоцко-воронежско-омский Гурчёнок-Скоморохов, белорусо-рус – «Фу, чёрт возьми, какое громкое фамилие!» (Шайка разбойников // Фольклорный театр. М., 1988, с. 96) – «меж всеми смертными славный… всем нравиться я не могу» (из Феогнида) – «один меня не знает, остальные знать не хотят» (из Фольклорного театра), но я так спросил Ильина: «Не хохол ли Тимофеев?» Хотя опасался протестующих слов, неровён час, вдруг он держит руку украинцев, потому что ни с кем о них не поделишься у нас, все таращатся и злятся – братский будто бы народ. Лживые, злые и алчные, как большевики. И едва ли их националисты выбьются из-под «ляхо-татарьского виродка – казацтва, i достойного чада його – гайдамацтва» (Неменский О.Б. «Чтобы быть Руси без Руси» // «Вопросы национализма», 2011, № 5. С. 85). Они что осина злая, мешают в лесу цветам цвести, поглощая все русские характеристики народа. Для хохлов не существует ни логики, ни очевидности, ни здравого смысла, вместо этого круглоголовые башки котлом, как у северокавказских тюрок, производят на свет бесчеловечные химеры, которые в нашем обществе выпадают в самый мерзкий криминал. Послушайте сообщения ТВ о совершаемых преступлениях, в каждом по нескольку, но не меньше одного – хохлы, в станице Кущёвской – все. Нам следует существовать вперёд лозунгом: «Россия – без украинцев!», догоняя русскую пословицу: «А чтоб те хохлы да повыдохли»; они, правда, не сплоховали и ответили в той же пословице: «А чтоб те москали да повытаскали» (Даль. Пословицы русского народа в 2-х томах). Но такое может быть тогда, когда прыгнем выше головы. На деле такого может и не быть. Мы слышали, что Сибирь, Дальний Восток и Уссурийский край подзаселёны украинцами. Теперь это можно увидеть собственными глазами. Уже при нас «на некоторых современных украинских картах значительные территории Сибири и Дальнего Востока закрашены как «украинские этнические земли» (Неменский О.Б. Чтобы быть Руси без Руси // «Вопросы национализма», 2011, № 5. С. 118). А сколько их в самой России на государственных, армейских и прокурорских должностях, которые они исполняют с криминалом пополам. Чего стоят бывшие из любимцев Сталина – Тимошенко, Лысенко, Хрущёв; затем вот, перед носом Горбачёв, действующие Фурсенко, Фоменко, создатель диссимметричной хронологии, Никитенко, «левый» прокурор, и сам Сердюк (Сердюков), вредитель армии. Кстати, откуда у грузин повальная симпатия к украинцам – вот вопрос!

Создать им не поражение в правах, а, как в Древнем Риме для жителей присоединённых варварских провинций, ограничения на реализацию «прав человека» – запрет вступать в административные, административно-интеллектуальные и командные должности из-за паралича их способностей в этих областях – с позиции практических и нравственных интересов страны. Украинцы имеют униатство как душу и первичный тип культуры, который само украинство определяет как «казакоманство» и «плебейство», своего рода «неподвижный движитель», имеют образ жизни, никак не связанный с точным, выверенным смыслом слова disciplina – искусство управлять народами, наука гражданского права, организация, строгий порядок, государственное устройство. Поэтому и в делах не имеют успеха и у нас разваливают дисциплину. Так, мазепинских добровольцев, желавших послужить Европе, Карл XII не допустил в свои регулярные войска даже в качестве вспомогательных казачьих подразделений, а заставил копать траншеи и окопы.

Но Ильин ответил: «Нет, он русский», – и сообщил, что недавно Тимофеев погиб в автокатастрофе. Я приостановился, но потом коротко сказал ему, что́ на деле представляет собой книга Тимофеева, он смутился, и я прекратил разговор.

Раньше того.

I. Русский гимн войне и вождю

Оптимистическая печаль.

«Ничто не говорит так сердцу, как их (русских) светлые мелодии, которые все без исключения печальны. Я обменял бы счастье всего Запада на русский лад быть печальным» (Ницше Фр. Сочинения. В двух томах. Т. 2. М., 1990. С. 796).

– Это записи или воспоминания?

– Воспоминания.

Конец декабря 2007

Как прошёл конец декабря – сказал бы, да не хочется. Но разговор стоит в плане моих записей. Притом я ещё толком не помню – идёт ли речь о конце декабря 2007 или о событиях января 2008 года.

Тёмным вечером в вагоне электрички из Москвы, когда проехали Дедовск, я почти дремал, хотя жалко было заспать хороший настрой после ста граммов водки в удовольствие с бутербродом с колбасой в «Закусочной» рядом с платформой «Ленинградская». Тут двери вагона распахнул в стороны высокий парень с гитарой, русоволосый, прямой и ясный. И запел звучным русским голосом:

«Как на грозный Терек выгнали казаки,

Выгнали казаки сорок тысяч лошадей,

И покрылся Терек, и покрылся Терек

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо, любо, братцы, жить

С нашим атаманом не приходится тужить».

Я «мигоментально» встал крепко на ноги и вскинул правую руку жестом адорации навстречу герою. На мой восторг он ответил улыбкой и двинулся в мою сторону. Мы шутливо-настойчиво закончили песню вместе. Ни один пассажир не шелохнулся в «позе сидя» и не выдал себя ни единым оттенком «позы рожи». И как бы никто не слышал, что я воскликнул: «Это русский гимн войне! И вождю-атаману». Восторг перед магической личностью вождя:

«Атаман наш знает, кого выбирает,

Эскадрон по коням да забыли про меня.

Им осталась воля да казачья доля.

Мне досталась пыльная, горючая земля.

А первая пуля, а первая пуля…

…

…

А вторая пуля в сердце ранила меня».

Форма личности русского конного солдата-казака, «единый закон его жизни» и чувство свободы – война. Как, например, «типичный немец чувствует себя свободным только в казарме» (Бердяев).

Заслепило душу тёмное событие.

Кость в горле

Картина первая.

В том же 2007 году

В декабре на рынке налез на беду.

Все проходы залиты народом,

Ничего не хотел, и дать бы мне ходу,

Но купил карпов за цену,

А дома в ванной устроил сцену.

Картина вторая

Мёртвые карпы были живые,