Жемчужина - Полевка

техника, необходимая для походной канцелярии. Растерянный Эмиль, не придумав ничего лучше, предложил новым гостям чай. Адвокат вежливо отказался и для начала попросил предоставить ему договор. Он внимательно перечитал документ, он оказался типовым для подобных случаев, только в нем были указаны подозрительно маленькие комиссионные. Услышав удивленный вопрос адвоката, Кайри отвесил шутовской поклон.

- Не корысти ради, а токмо порядка для.

А потом разговор пошел об авторских правах и прочих вещах, непонятных для Эмиля. Похоже, адвокат и Кайри к взаимному удовольствию пикировались на одном им понятном языке. Потом адвокат вдруг вспомнил об Эмиле и спросил, есть ли у него особые пожелания? Эмиль сказал единственное, что пришло ему в голову.

- Я хотел бы сохранить свободу творчества и иметь возможность разорвать договор в любой момент, если почувствую, что на меня давят или принуждают к чему-либо. Я понимаю, что такое ответственность и обязательства. Вот, например, я пообещал написать для Томо Маримото вальс, но пока даже не брался за него. У меня сейчас немного другое настроение и не хочется думать о грусти и печали. Но я обязательно напишу, раз обещал! Время пока есть. Просто я не хочу, чтобы над душой стояли и поминутно дергали: «Написал? Написал?»

- Эмиль, - Кайри улыбнулся, - для этого-то и нужен импрессарио, чтобы на автора никто не давил и не обижал. Я всегда буду на твоей стороне, буду защищать тебя и помогать во всем. Я стану твоим зонтиком, буду холить и лелеять тебя, как любящий папочка!

- А вот этого не надо! - вырвалось у Эмиля, и он отпрянул в сторону. - Я только-только вырвался из папочкиного плена и снова оказаться в душной клетке чужой заботы? Ни за что! Я хочу сам решать, что делать, а что не делать! Я хочу быть свободным и самостоятельным! - Эмиль, посмотрев на растерянное лицо Кайри и понимающее лицо адвоката, решил добавить. - И еще там есть пункт об обязательном посещении различных мероприятий. Уберите его. Не хочу ходить куда-либо по принуждению и общаться с людьми, которые мне неприятны. И мне всё равно насколько они могут быть мне «полезны» для будущей работы. Полезной должна быть еда, а люди - приятными в общении или нет.

Эмиль сердито посмотрел на своих собеседников и вдруг ослабнув, присел на табуретку. Казалось, он совсем выдохся после такого бурного выражения протеста и виновато взглянул на адвоката.

- Простите, мне мою несдержанность, - почти прошептал Эмиль, ему было неудобно за свою истерику. - Больше всего меня пугает зависимость от посторонних людей. И если сочинительство потребует от меня прогибаться и изменять собственным убеждениям, то я вовсе от него откажусь и пойду преподавать музыку детям.

- Я вас понимаю, - адвокат участливо взглянул на омегу. - Нет ничего хуже личной несвободы, когда тобой командуют и принуждают к тому, что тебе противно. Я все понимаю.

Адвокат посмотрел на альфу с таким видом, будто подозревал его в желании продать Эмиля на плантацию сахарного тростника. А Кайри вдруг развеселился, он вспомнил, как вчера Эмиль играл песенки из Буратино.

- Только не надо делать из меня Карабаса-Барабаса! У меня нет ни бороды, ни плетки, - он с улыбкой показал пустые руки, а потом добавил трагическим шепотом. - Она у меня в багажнике лежит!

Эмиль от этих слов и особенно от того тона, каким они были сказаны, вдруг рассмеялся. Ему стало легко, и он успокоился. Юрист с Кайри опять заговорили на своем птичьем языке о каких-то дополнительных пунктах и параграфах. Они пришли к взаимному согласию и адвокат кивнул головой помощнику. Тот быстро распаковал чемоданы. Адвокат вносил поправки в договор, а помощник быстро набирал текст на ноутбуке. Добравшись до какого-то параграфа, он спросил у Эмиля:

- Пожалуйста, номер вашего банковского счета, - увидев недоумение на лице Эмиля, решил пояснить, - ну, куда деньги перечислять авторский гонорар и прочее…

- М-м, - Эмиль совершенно растерялся и покраснел, ему очень не хотелось выглядеть ребенком перед Кайри, особенно после того, как кричал о собственной независимости. - У меня пока нет своего счета. Я жил с родителями и деньги были у папы, а когда я ушел из дома, то брат дал мне свою карточку, но я не знаю номер его счета…

- Хм, - адвокат выглядел невозмутимо, будто двадцатилетние омеги без собственных средств это самое привычное явление в жизни. - Мы сейчас все быстро уладим.

Он стал куда-то звонить и с кем-то договариваться. Вскоре, продиктовав помощнику ряд цифр, бета поинтересовался у Эмиля, что было бы ему удобнее: самому съездить в банк и все оформить или, чтобы документы из банка привезли на подпись к нему домой? Эмиль сказал, что поедет сам, и юрист написал ему, куда надо подойти и к кому обратиться, чтобы получить свою карту. После этого Эмиль с Кайри подписали договор. Адвокат с помощником упаковали все свои вещи и, попрощавшись, уехали.

- Ну вот, теперь мы официально работаем вместе, - Кайри улыбнулся. - Давай довезу тебя до банка и помогу с оформлением карточки.

- Не надо, - довольный Эмиль разглядывал свой первый официальный документ. - Я попозже сам съезжу. Я сейчас в магазин собираюсь.

- Давай подвезу в магазин и обратно, - Кайри не хотелось уходить от Эмиля.

- Не надо, я сам, - Эмиль посмотрел на сидевшего в расслабленной позе альфу и нахмурился. - Вы не забыли? Я уже самостоятельный взрослый омега.

- Ну ладно, сам так сам, - Кайри встал и, с тоской принюхавшись, быстро простился и ушел.

Эмиль еще раз проверил список покупок и, собравшись, вышел из дома. Перед домом стояла машина Кайри.

- Не передумал? В машине будет быстрее и удобнее, - Кайри с надеждой приоткрыл дверь машины.

- Нет, не передумал. Чем подкарауливать меня на улице, лучше бы узнали, когда приедет дирижер Томо и что решили на «Мими-попс», - нахмурился Эмиль. - Давайте каждый займется своим делом.

- Ну, хорошо, - покладисто согласился Кайри. - Я вечером к тебе зайду и все расскажу. Да, и ещё, раз уж мы теперь официально работаем вместе, то давай перейдем на «ты».

- Хорошо, - растерялся Эмиль. – Только не надо вечером, приходи лучше завтра.

- Хорошо.

Кайри сел в свое авто и какое-то время ехал по дороге вровень с Эмилем, пока омега не нахмурился и не махнул альфе, чтобы тот уезжал.