Жемчужина - Полевка

которую не удалось занять с наскока, альфа теперь предпринял глухую осаду в надежде, что омега сам выкинет белый флаг? Но тогда почему у него на лице столько боли? Словно он страдает от того, что не в силах утешить страдающее сердце своего омеги? Когда это Кайри волновала чужая боль? Он всегда упивался собственной, как мазохист, расцарапывая день за днем свою рану…

Здесь стоило подумать. Мадлен сел и, сложив пальцы домиком, задумался. Если бы Мадлен не знал, что Кайри уже потерял свою пару раньше, то подумал бы, что он ведет себя, как альфа, которого отвергла истинная половинка. Может, Кайри почувствовал родственную душу, которая ему созвучна, как камертон? Но Эмиль не терял любимого. Он раньше был совершенно домашним ребенком под жестким папочкиным контролем. Тогда почему Кайри так прореагировал на этого маленького тихоню? Хотя, если судить по звукам музыки, звучащей сверху, Эмиль не такая уж и тихоня. Его музыка бьет по нервам просто наотмашь! А в исполнении столько огня… Может, он не заметил в нем то, что увидел Кайри? Мадлен налил чашку сладкого горячего чая для Эмиля и поднялся наверх.

Эмиль сидел за роялем в пижаме. Он сыграл последний аккорд и теперь в глазах его была вся скорбь Вселенной, словно хотел разрыдаться, а слезы внезапно пересохли. Мадлен подошел и погладил ребенка по голове.

- Ну, что ты, маленький, зачем же так убиваться? Все хорошо. Отца Оливера будут судить за покушение на убийство, и мы его больше никогда не увидим. Альфа, который заступился за тебя, жив. Врачи говорят, что он в порядке и через пару дней его выпишут из больницы. Надо радоваться, что все обошлось, а ты плачешь! А ну, улыбнись и, вообще, тебе надо развеяться. Решено, идем в театр! Там сегодня премьера оперы Руджеро Леонкавалло «Паяцы»!

- Ох, нет! - Эмиль даже подпрыгнул на стульчике. - Там ведь ножом убивают! Мадлен, пощадите, я и так от страха едва дышу. Как вспомню весь тот ужас, кровь на руках, так просто дыхание перехватывает!

- Будем лечить подобное подобным! - Мадлен очень решительно закрыл крышку рояля и потащил Эмиля переодеваться. - Если весь мир театр, то начнем искать в театре реальную жизнь! Нечего сидеть дома и накручивать себя. Пойдем в театр, посмотришь на все произошедшее со стороны, и тебе сразу станет легче, ты еще аплодировать будешь в конце! Вот помяни мое слово!

========== Часть 12 ==========

Мадлен развил бурную деятельность. Выдал Эмилю свой смокинг, который, как он уверял, был ему «маловат, а на малыше сидел как влитой», и обувь. Он даже уговорил заколоть бриллиантовой булавкой шейный платок, уверяя, что идти на премьеру совсем без драгоценностей неприлично. А так получится в самый раз - маленькая капелька света на шейном платке. Их ложа находилась выше директорской и поэтому надо «выглядеть в соответствии со статусом».

Открытие театрального сезона было значимым светским мероприятием. Когда пришло время отправляться в театр, Мадлен заявил, что сегодня его будет сопровождать сын, а то скоро появится Анджей и тогда уже «старенькому папе не удастся опереться на сыновнюю руку». Кавалером Эмиля ушлый интриган и знаток светских условностей определил своего мужа Генриха.

- Мне сегодня все обзавидуются, - альфа подкрутил воображаемый ус и подмигнул Эмилю. - Когда мне еще выпадет возможность сопровождать хорошенького омегу на премьеру в театр?

Вот так улыбаясь и дружески подшучивая друг над другом, они добрались до театра. Перед театром стояла вереница приехавших перед ними аристократов и влиятельных особ, ожидавших своей очереди ступить на красную ковровую дорожку. Журналисты фотографировали прибывающих, кто в ожидании новостей, а кто в надежде на скандал. Мадлен с Робертом шли первыми, Генрих с Эмилем - за ними. Альфа по-отечески поддерживал взволнованного омегу. Тот впервые шел по красной дорожке и ужасно смущался, когда журналисты окликали его, пытаясь привлечь к себе внимание и сделать удачный кадр. Мадлен хитро улыбался, довольный своей затеей. Он все сделал правильно! Сопровождать Эмиля должен был не жених брата, а именно солидный уважаемый альфа, чью репутацию никто не посмел бы оспорить. И не важно, какую игру затеял Кайри Ирвинг, но общество должно быть в курсе, что Эмиль пользуется поддержкой всей семьи Динлох, а не только Роберта, который будучи обрученным, все же пока оставался свободным альфой.

Эмиль впервые оказался так близко от сцены. Их ложа располагалась практически над оркестровой ямой, и он с большим интересом наблюдал за тем, как оркестранты рассаживались по своим местам и настраивали инструменты. Мадлен протянул Эмилю маленький театральный бинокль и с таинственным видом произнес:

- Ложа Ирвингов напротив. Они с тебя глаз не сводят. Хочешь на них взглянуть? - Эмиль отрицательно покачал головой. - Кайри передал тебе сообщение, что Маримото завтра свяжется с тобой по поводу оркестра. И детские мюзиклы тоже понравились руководству Мими-попс, и они собираются заключить с тобой контракт. Так какие у тебя отношения с самим Кайри? Он тебе нравится?

- У нас с ним только рабочие отношения, - Эмиль упрямо поджал губы. - Мне нравится другой человек. И потом, вы сами советовали мне держаться от Кайри подальше.

- Да. Я до сих пор считаю, что в качестве альфы Кайри тебе не подходит. Вы с ним слишком разные, но, похоже, у него есть некие чувства по отношению к тебе.

Эмиль отвел глаза и сделал вид, что не расслышал. Его больше заботило состояние Тая. Днем он позвонил лечащему врачу, и тот сообщил, что с альфой все в порядке, но его лучше пока не беспокоить, тем более Эмиля в палату не пустят, поскольку он ему не родственник. Мадлен внимательно посмотрел на омегу и решил закончить на этом допрос. Он понял, что Эмиль в Кайри не заинтересован, а желания и чувства самого Кайри были ему глубоко безразличны. В конце концов, пора уже этому серцееду отведать своего же горького лекарства! Мадлен донесет информацию до старших Ирвингов, чтобы они держали своего сына подальше от Эмиля.

- Все же возьми бинокль и посмотри на императорскую ложу, - Мадлен мягко улыбнулся. - Там в первом ряду сидит Теодор, а рядом с ним великолепная Ванесса Кантарини - мать Доминика. Вот ведь действительно - Снежная Королева, холодная и смертоносная. Вокруг нее все живое замерзает в радиусе трех метров!

Эмиль взял бинокль и посмотрел, куда показывал Мадлен. Там действительно сидел Тео. Эмиль кивнул, а Тео очень энергично замахал в ответ. Эмиль улыбнулся. Может, Ванесса