Жемчужина - Полевка

- Скажите, пожалуйста, - Мадлен, высокомерно подняв бровь, рассматривал Кайри, будто увидел что-то занимательное. – Это что, новый способ кадрить омежек? Держись от нашего Эмиля подальше! Он хороший мальчик, и я не позволю морочить ему голову!

- У нас с Эмилем деловые отношения, - Кайри вернул Мадлену высокомерный взгляд. - Эмиль - гениальный композитор и заслуживает лучшего импресарио от корпорации Ирвинг. Именно поэтому я взялся заниматься его карьерой лично!

- Я передам ему все, что вы сказали, - Мадлен встал с места, всем своим видом показывая, что Кайри должен покинуть дом. - У Эмиля был стресс, он сопровождал раненного альфу до больницы, и врачи, увидев состояние омеги, оставили его до утра под присмотром. И сейчас Эмилю надо отдохнуть и набраться сил. Поэтому попрошу оставить его в покое. Всего доброго!

Кайри ничего не оставалось, как покинуть дом. Он сел за руль под внимательным взглядом Мадлена и отъехал от дома. Заехав за угол, он скрылся от всевидящего ока грозного омеги и, бросив машину, вернулся к дому Эмиля пешком. Он не мог просто взять и уйти. Но чтобы не столкнуться с Мадленом, он просто обошел дом, зайдя с черного входа. Сзади домик Эмиля тоже был желтым. На небольшой лужайке стоял мангал и большой продолговатый стол с пластиковыми стульями. Соседи вывешивали белье на растянутых веревках, вокруг бегали дети. Кайри сел на ближайший стул и стал терпеливо дожидаться, чтобы увидеть Эмиля, мелькнувшего в окне, или услышать хоть звук голоса омеги.

А Эмиль тем временем сидел в ванной комнате и плакал. Он винил себя в ранении Тая. Если бы он тогда не закричал в парке, то Тай не пропустил бы первый удар, и все было бы совсем иначе! Ну, зачем он закричал? Тут его и нашел Мадлен. Он быстро успокоил всхлипывавшего и порядком замерзшего омежку. Выключив душ, он помог Эмилю выбраться и вытереться. А после этого напоил горячим чаем и уложил в кровать. Мадлен посидел возле Эмиля, пока тот не заснул. А после этого он решил рассмотреть домик, где раньше жил Анджей.

Дом был маленький: две крошечные спаленки, в одной из которых спал Эмиль, в шкафу второй он обнаружил военную форму нескольких цветов. Черную, белую с красивыми серебряными нашивками и несколько камуфляжных. Здесь же висели вещи Анджея, которые раньше висели в шкафу Роберта. Он привез их, как боевой трофей с курорта, и пока не появился Анджей, каждый вечер с тоской смотрел на них и иногда гладил рукой. Мадлен вспомнил, каким тогда был Роберт, и вздохнул. Хорошо, что все наладилось!

В гостиной на втором этаже стоял кабинетный рояль. Мадлен посчитал, что это, по всей видимости, инструмент Эмиля. А в углу стоял большой и потрепанный чемодан. Мадлен не удержался и открыл крышку. Когда он увидел, что тот забит под самую крышку нотами, то только присвистнул от удивления. Сверху лежали папки с нотами, по всей видимости, это и были те самые сказки, которыми заинтересовались из «Мими-попс». Мадлен аккуратно развязал первую папку. Там был клавир с разбивкой по партиям. Музыка была не сложная и очень задорная. Мадлен вспомнил, что раньше было модно, чтобы дети пели хором. Жаль, что сейчас об этом все забыли. Хотя теперь, когда у них в доме появился ребенок, то вполне можно снова ввести это в моду.

Мадлен намурлыкивал детскую песенку, когда рассматривал кухню Анджея. Беленькая, с очень красивой посудой и профессиональными ножами на подставке. Мадлен хмыкнул, у Анджея хороший вкус гармонично сочетался с любовью к холодному оружию! Когда открыл посудомойку, то увидел там два комплекта посуды. В вазочке стояли миленькие цветочки. Хм, похоже, у Эмиля вчера был дома гость… Мадлен взял себе на заметку выяснить, кто же там попал в больницу, сражаясь за Эмиля?

Когда Мадлен выглянул в кухонное окно, то увидел на лужайке сидящего на стуле Кайри. Он, как завороженный, смотрел на окна спальни. Мадлен только ухмыльнулся. Как же, «деловые отношения»! Не сидят с таким потерянным лицом под окнами омег, с которыми «только деловые отношения»!

Мадлен налил себе чай и опять подошел к окну. Альфа сидел в той же позе, даже не пошевелившись. Сверху донеслись звуки рояля. Мадлен посмотрел в проем лестницы. Судя по всему, Эмиль проснулся. И сразу за рояль? Ну что ж, возможно это его вариант снятия стресса. Мадлен, оставшись внизу, решил не мешать и дать впечатлительному ребенку возможность выплеснуть боль из себя. Ему намного интереснее было через тонкий тюль наблюдать за Кайри. Альфа подскочил при первых звуках рояля и зачарованно уставился на окна второго этажа, застыв на месте. Рояль плакал, как ребенок. Мадлен даже растерялся, услышав настолько эмоциональную музыку. На глазах невольно выступили слезы, но Мадлен решительно взял себя в руки, сейчас совсем не время для слез. Они мешали наблюдать за альфой, который смотрел вверх с такой болью, будто звуки, которые раздавались из окна, его просто убивали.

Следом раздались звуки вальса. Музыка была неожиданно глубокой и полной печали. Такой вальс мог написать только человек с разбитым вдребезги сердцем. Альфа под окнами обхватил себя за плечи, будто замерз и пытался согреться. А от выражения его лица, полного муки, Мадлен едва не уронил из рук чашку… Он что, на самом деле влюбился? Казанова, сердцеед, распутник и повеса - ВЛЮБИЛСЯ?? И в кого? В маленького, искреннего и чистого, как снег на Рождество, Эмиля? Ноги у Мадлена задрожали, и он рухнул на стул. Нет, такого не бывает.

Ну, может в омежьих сериалах или слезливых романах такое и бывает… Но в реальной жизни такие люди проходят мимо друг друга, не замечая друг друга. Они просто вращаются в разных кругах. Эмиль ложится спать, когда этот хищник выходит на охоту, и просыпается как раз тогда, когда охотник, насытившись в своих джунглях, засыпает. Да и, столкнись они на улице - Казанова просто не посмотрел бы на неприметного омегу, отводящего глаза. А Эмиль, даже столкнувшись с Кайри взглядом, постарался бы проигнорировать его существование как таковое. Они слишком разные…

Мадлен взял себя в руки и встал. Он опять посмотрел на Кайри, может, ему показалось? С чего бы Кайри так страдать под окном омеги, которого он совершенно не мог заинтересовать? А может, дело именно в этом? Натолкнувшись на крепость,