Стандартное отклонение Мнимой Модели - Швейная Феечка

мне вообще это говорить? Не воспримет ли Тамара это неправильно? Впрочем, лучше не скрывать ничего от девушки, которая умеет управлять эмоциями других людей. — … о том как то, что я защитила вас тогда от Камиды дало вам ещё одну надежду. Профессор Тамара, скажите, пожалуйста. Вы стали счастливее за последние дни?

Волна индуцированного Тамарой стыда прошла по моему мозгу, но… закончилась почти мгновенно. Словно Тамара начала удар, но прервала его раньше, чем стоило бы.

Она передумала на меня “воздействовать”?

— Н-наверное. — внезапно робко ответила Тамара и опустила взгляд в парту. — Это правда было приятно. Раньше никто так… Как думаешь, может быть, именно это помогло тебе с Мнимой Моделью?

— Нет, у меня получилось её использовать раньше. В вечер перед тем случаем с Камидой.

Тамара вздохнула, и по её лицу проскочила ещё одна эмоция, которую я не смогла опознать.

“Тебе следует научиться различать больше эмоций, если ты намерена пользоваться магией, которая на них воздействует.” — отметила я для себя. — “Ты слишком часто не можешь понять, что чувствуют люди прямо перед тобою.”

Однако, у меня был ещё один, очень важный вопрос, ради которого я пришла на это занятие.

— Профессор Тамара, на всех занятиях вы воздействовали на наши эмоции. А есть ли возможность с помощью Мнимой Модели изменить мысли человека?

Тамара покачала головой.

— Нет. По крайней мере, я не знаю таких способов. С помощью Мнимой Модели можно изменять настроение человека, воздействовать на его эмоции и даже создавать иллюзии.

Я отметила, как Тамара сказала про “Настроение”. Меньше двух недель назад, когда я ответила на её уроке, что Мнимая Модель воздействует на настроение, Тамара подвергла меня пытке. А теперь она сама говорит то же самое.

Из этого следовало два факта. Во-первых, она сама не знает, что такое Мнимая Модель — но об этом она мне уже рассказала.

Во-вторых, я тогда была права и наказание понесла совершенно незаслуженно! Это действительно был просто акт самоутверждения Тамары!

И в-третьих, Тамара утверждает, что не знает способов изменять мысли с помощью Мнимой Модели. Причин тому, как и всегда, может быть несколько. Возможно, этих способов действительно нет, и Мнимая Модель — она про эмоции. Но вероятно также и то, что именно Тамара не умеет воздействовать на мысли, а на самом деле на это нет никаких принципиальных запретов.

А наше занятие, практически целиком прошедшее в тишине, подходило к концу.

— Таника… — начала она, всеми силами стараясь сделать свой голос увереннее и громче. — …я зайду к тебе завтра вечером, принесу один интересный материал. Я была в библиотеке, читала всякое. Возможно, это поможет тебе — особенно раз ты теперь, в принципе, умеешь пользоваться Мнимой Моделью. Понять, как управлять ею — это же должно быть легче, правда?

Я кивнула.

Мы попрощались практически как две одноклассницы. Обернувшись, Тамара даже помахала мне рукой — ни от кого из учителей я никогда прежде не видела такого жеста. В конце-концов, Тамара была одного со мною возраста. Учитель и ученица — это статусы формальные, в отличие от возраста, который чувствуется практически в каждом слове разговора.

Обратно я шагала по замку без былого энтузиазма. Тени на стенах мелькали, кажется, ещё чаще чем час назад. Возможно, потому что вечерело, а может быть виной тому были какие-нибудь течения магии в стенах школы, которые заставляли защитные контуры избыточно реагировать.

Или, может, они вторили моим мыслям?

Итак, Тамара возможно знает, как помочь мне управлять Мнимой Моделью. Учитывая, что она не знает, что такое Мнимая Модель и как она работает, действительно надеяться на неё не стоит. Максимум она может давать советы как более опытный пользователь, но теоретического знания у неё нет.

Той же проблемой грешат и все учебники по теме, которые существуют. И немудрено — они были написаны в эпоху до создания Стандартной Модели, тогда абсолютно все учебники были просто отвратительны.

И, главное, Мнимая Модель, возможно, вообще не может изменять мысли. А это значит, что мой план с помощью неё воздействовать на Камиду Эстер может и провалиться. Вернее, мне придётся идти кружными путями, меняя эмоции Камиды. Заставить её восхищаться мной? В теории можно, но я пока не знаю как.

Мне следует разобраться, как я могу быстрее входить в состояние Тамары. Целый час сосредотачиваться ради всего одного использования Мнимой Модели — это перебор.

Как я могла бы это делать? Ума не приложу.

С этими мыслями я добрела до нашей штаб-квартиры.

Камида и Милль сидели за одним из столиков, распивая разноцветные напитки из множества маленьких стаканчиков.

— Таника! — радостно воскликнула Милль, приветественно взмахивая рукой. — Иди сюда! Камида рассказала мне про её семейный рецепт и, немного его усовершенствовав, я изобрела вот эти чудесные газировки! Попробуй!

Милль отправила мне телекинезом сразу три стаканчика и я поняла, что, выйдя из кабинета Тамары я забыла включить все свои магические украшения. Ха! Видимо я действительно сильно задумалась. Ну, или регулярные погружения в образ мысли Тамары поселили во мне ненависть к Стандартной Модели и эта ненависть будет разрастаться, пока я не буду пользоваться исключительно мнимой.

Я сделала глоток напитка Милль — и забыла обо всех этих грустных и бесполезных глупостях.

Ещё через несколько секунд я вместе с Камидой и Милль смеялась над совершенно ерундовой историей о том, как кто-то из отпрысков рода Эстер не смог пройти отбор в собственный род.

Кажется, в присутствии Милль даже те вопросы, что мне нужно было решить прежде чем Камида станет работать со мной в команде, исчезали. Аура Милль очаровывала всех — кого-то сразу, а кого-то только на второй день знакомства. Но нельзя было не стать лучше, пока Милль находилась рядом.

Наверное, надо будет дать Тамаре ещё один луч надежды в жизни. И этим лучом обязательно станет кулинария Милль!

Глава 12. По праву рождения. По праву труда. Ч1

Чуть высунув кончик языка от напряжения, Милль склонилась над рабочим столом. Я уже несколько раз видела её за работой, и наблюдать за этим процессом можно было бесконечно. Перед ней был развёрнут рулон бумаги, тщательно прижатый к столешнице магией. Прижатый настолько сильно, что его нельзя было не только сдвинуть — его не удалось бы даже порвать, не разорвав вместе с ним десять сантиметров дубовой доски.

Раньше я уже замечала Милль за работой, но это происходило всегда параллельно моим собственным занятиям. Я разбиралась со своей домашней работой — а она сидела через