Семь желаний Ани - Ольга Лукас

похоже, родители строго-настрого запретили Полине общаться с Аней, которая подаёт пример лёгкого и безыдейного обогащения. А Полина этот запрет нарушает при любом удобном случае. Она верная фанатка Ани и её канала.

Было бы здорово сходить к Полине, но Аня сегодня так устала от общения, что даже телефон отложила. И задремала. Она не слышала, как вошла бабушка и накрыла её пледом. Как папа положил на столик кадастровый план квартиры, за которым успел забежать перед работой. Как мама принесла кефир, смешанный с клубничным вареньем, и поставила на книжную полку.

Её разбудила Варя. Сестра решила ещё немного потаскать вещи, сложила всё в коробку — и, не удержав равновесия, рухнула вместе со всем скарбом в комнату, едва не задев Аню.

— Сорян, промазала, — невозмутимо сказала она. — Хочу завтра у себя стены покрасить. Дед дал добро.

В квартире можно как угодно и сколько вздумается двигать мебель, но любой ремонт — только с позволения деда. Даже перегоревшие лампочки ввинчивать можно только под его присмотром.

— Ну и нафига ты это сделала? — спросила Аня и села на раскладушке, спустив ноги на пол.

— Комната теперь моя, так? Ты мне её отдала? Я угол выкрашу и тоже стану видеоблогиней. Займусь стоматологическим просвещением.

— Я не про комнату. Я про тот, первый ещё, видос. Где я рыбу ем.

— Не начинай, а? Всё ты понимаешь, тебе просто нравится культивировать во мне чувство вины. Я записывала, как едят разные люди, чтобы сравнить прикус и интенсивность жевания. Хотела сделать небольшое исследование.

— И делала бы.

— Так я сделала же. Просто ты так смешно ела. Я послала Кате. А её парень уже давно взломал её телефон и всё читал. Просто мы тогда не знали.

— Конечно, во всём виноват плохой мальчик, а ты молодец. Просто решила поржать с подругой над сестрой. Ха-ха-ха, она, оказывается, ест.

— Правда смешно получилось. Ты так медленно ешь, задумываешься над каждой ложкой. Смотришь в тарелку, как будто из неё сейчас Ктулху вылезет.

Варя увидела на полке кефир с клубничным вареньем и выпила залпом.

— Не хотела тебе говорить, но ты очень Катю спасла своим медленным жеванием. Этот её бывший урод хотел на своём канале кое-что другое выложить. Просто поверь — это был бы полный капец капца. Катюхин брат с друзьями поговорил с ним, немножко уронил телефон.

Аня закуталась в плед и молчала.

— Тебе что, совсем-совсем не нравится быть знаменитой? — спросила Варя. — Мама говорила, к тебе даже поклонники сегодня пришли.

— Понимаешь, я тут ни при чём. Если ты изобретёшь сменные зубы…

— Самовосстанавливающиеся. Не изобрету, а изыщу ресурсы в человеческом организме. Ничего изобретать не надо, поскольку…

— Это сделаешь лично ты. Ты это придумала, стремишься к этому. Даже если тебе будут помогать другие учёные, всё равно ты этого хочешь. А я не хочу и не хотела есть хурму перед двумя видеокамерами!

— Это разные вещи. Шоу-бизнес должен быть зрелищным. А наука — полезной.

Аня легла на раскладушку и укуталась в плед с головой. Варя осторожно собрала в коробку все рассыпавшиеся вещи и ушла. Постепенно дом затих.

Аня спит чутко и даже через закрытое окно слышит, как надрывается на улице (даже не во дворе!) чья-то припадочная сигнализация. Но в комнате без окна все шумы сглажены.

Она снова задремала, а проснулась от того, что кто-то тянул с неё плед.

— Отстань! — Аня дёрнула плед на себя. Но в ответ дёрнули с такой силой, что она даже села на раскладушке.

В метре от пола порхала Лаура.

— Давай, благодари меня срочно, и я свободна! — сказала она. — Твоя жизнь наконец-то удалась! Ладно, можешь не благодарить.

— Нет!

— Хорошо. Благодари, — Лаура приземлилась на коробку, оставленную Варей, положила ножку на ножку.

— Мне это не подходит, — сказала Аня. — Я не хочу быть клоуном!

— Неблагодарный человек! — воскликнула Лаура и взлетела к потолку. На какое-то мгновение из куколки в золотых одёжках она превратилась в крошечный язык пламени. — Ничего не умею, но хочу быть знаменитой!

— Не хочу я быть знаменитой, — сказала Аня и обхватила голову руками. — Спасибо, Лаура. Ты всё делаешь хорошо, просто это я… Вся моя жизнь — боль. Догадайся почему?

— Ты не знаешь, чего хочешь — вот почему! — рассердилась Лаура.

— Да из-за Вариного зубного помешательства же! Раньше, когда она была нормальной, мы жили в одной комнате и нам было хорошо.

— Твоя сестра взрослеет, — серьёзно сказала Лаура и приземлилась на раскладушку. — И однажды захочет создать свою семью. Она не может постоянно быть рядом с тобой. У неё своя жизнь.

— Пусть своя! Но обычная. Как у нормальных людей.

— Нормальных людей не существует, — ухмыльнулась Лаура. — Все, скольких я ни повидала, были изрядно того.

Она взлетела к потолку и покрутила пальцем у виска.

— Ты не издевайся, а записывай желание, — строго сказала Аня. — Я хочу, чтобы моя сестра стала обыкновенным человеком. Без лишних интересов и планов. Чтоб она просто жила, день за днём, как раньше!

— Принимаем. Исполняем, — кисло улыбнулась Лаура и исчезла, не попрощавшись.

А Аня снова укуталась в плед и уснула.

Хочу обыкновенную сестру

Аня проснулась сама, ещё до будильника. Потянулась за телефоном. Уронила книжку, пластиковую бутылку с водой и капли для носа. Телефон утверждал, что уже десять утра с небольшим. Прекрасно. Варя научилась выключать свой будильник до того, как разбудит младшую сестру.

В телефонном чехле было пусто — ни денег, ни проездного. Ладно.

Аня встала, потянулась, задела прикроватную тумбочку, и с неё покатилась на пол какая-то звонкая мелочь.

— Дай поспать, — послышался со второго этажа голос Вари.

Аня огляделась. Пока всё отлично: нет стены, разделяющей комнату, кровать — снова общая. В комнате беспорядок, ну и пусть.

Аня накинула домашний сарафан — он лежал на стуле, под Вариными джинсами и футболкой. Под сарафаном тоже была целая груда одежды.

Аня вышла в коридор: всё знакомо, всё как обычно. В туалете и в ванной сделали небольшой косметический ремонт — так симпатичнее. На кухне никого, на столе стоит закутанная в одеяло кастрюля с кашей.

Пока Аня завтракала, проснулась Варя и прямиком потопала на кухню.

— Так, что тут можно съесть? Гречка опять? Фу… — сказала она, но достала тарелку и положила себе каши. Вид у неё был заспанный и нелюбезный.

Аня вернулась в комнату и стала наводить порядок: вернее, извлекать свои вещи из-под сестриных.

Появилась Варя с