Генерал Пядусов - Юрий Борисович Рипенко

Ленинграда время. Чудовищные планы уничтожения Ленинграда враг стал проводить в жизнь с первых же дней осады. 4 сентября 1941 года немцы впервые обстреляли город из 240-миллиметровых орудий, подтянутых в район станции Тосно. Снаряды разорвались на станции Витебская-Сортировочная, на территории заводов «Салолин», «Красный нефтяник» и «Большевик». На другой день артиллерийскому налету подверглись жилые кварталы города. Вскоре батареи тяжелой артиллерии противника заняли огневые позиции в нескольких километрах от юго-западной окраины Ленинграда, а также в Пушкине и на Дудергофских высотах[141]. Начался почти беспрерывный обстрел города.

Что бы там ни писали современные мифотворцы, представляя Маннергейма как «спасителя Ленинграда», соединения и части 23-й армии на Карельском перешейке сделали все возможное, чтобы в Ленинграде были спокойны за северные подступы к городу. И, конечно же, готовились отбить у врага Белоостров. После 30-минутной артиллерийской подготовки батальон морских пехотинцев и стрелковая рота 291-й стрелковой дивизии атаковали противника и вскоре прорвались в район железнодорожной станции. Но противник контратаковал раз, другой и третий и восстановил прежнее положение. Оказалось, что Белоостров оборонял не батальон финнов, как докладывал накануне командир 291-й стрелковой дивизии полковник Н. А. Трушкин, ссылаясь на свои разведданные, а целый полк.

Надо было все начинать сначала. К шоссе, ведущему от Ленинграда к Белоострову, были подтянуты собранные с разных участков фронта танки. Они были усилены артиллерией, стрелковым полком, отрядом моряков и отрядом пограничников. Эту наспех созданную группу возглавил генерал-майор В. Б. Лавринович, а артиллерию группы – полковник И. М. Пядусов. Группа выполнила задачу и город освободила. Это был один из первых боевых успехов артиллериста И. М. Пядусова в Великой Отечественной войне. Следует отметить, что кроме прочих достоинств, присущих Ивану Мироновичу, его характеризует и честность, которая имеет большое значение в военном деле. В этом бою Иван Миронович показал, что ни в коем случае нельзя приукрашивать действительность, какой бы она ни была, доклады в вышестоящий штаб должны быть честными и правдивыми.

Вот как описывает эти события И. М. Пядусов. «Спрашиваю командира сводного отряда, которому была поставлена задача отбить Белоостров:

– Почему вы доложили в штаб армии и лично мне, что артиллерию сопровождения вы получили?

– Ошибся, – был ответ командира отряда.

– Вас же поддерживают два артиллерийских полка, минометы и артиллерия стрелкового полка 92-й стрелковой дивизии и морская артиллерия. Так в чем же дело?

– Сейчас начну наступать, – отвечает командир отряда.

Приказал подавить минометный и пулеметный огонь в Белоострове, держать под огневым наблюдением артиллерию и минометы противника, сам же с разрешения командующего направился в отряд морской пехоты, чтобы на месте установить причину задержки наступления, верно ли, что артиллерия сопровождения не прибыла, по какой причине не оказывает огневую поддержку бронепоезд. Подойдя к перекрестку шоссе и железной дороги (300 метров от наблюдательного пункта), увидел бронепоезд. Командир бронепоезда доложил, что путь разбит и дальше бронепоезд ехать не может. Признаюсь, не поверил… Сел в бронепоезд и приказал двигаться вперед. Убедился, что командир бронепоезда был прав. В 100 м от перекрестка путь железной дороги разбит. Вернулся на наблюдательный пункт сводного отряда. Слышу, командир сводного отряда докладывает командарму по телефону о якобы успешном продвижении отряда и подходу его к Белоострову. На самом деле отряд нес большие потери и продвигаться не мог. Хорошо, что в этом районе имелись глубокие траншеи и сводный отряд укрылся в них. Все каменные постройки противник использовал как огневые точки. Кроме того, противник захватил ДОТ 22-го УР, вход которого он использовал как амбразуру и держал под обстрелом подступы к Белоострову. О наступлении на Белоостров не могло быть и речи. Командир же сводного отряда, не видя меня, продолжал “информировать” по телефону о подходе к городу. Пришлось отобрать у него трубку и доложить командующему армией реальную обстановку. Я предложил командарму отложить наступление и изложил причины. Взять Белоостров без танков невозможно. Артиллерия не развернута в боевой порядок и находится в походных колоннах. Сводный отряд необходимо отвести на исходное положение. Командарм мои предложения утвердил. И я принялся реализовывать свои предложения по подготовке наступления.

При отводе сводного отряда на исходное положение осколком мины был убит командир отряда. Позже выяснилось, что никогда этот человек не был на командных должностях – вся его служба проходила на складах и базах. Конечно, он не был предателем, но неспособность осмыслить происходящее, а также животный страх парализовали его волю, и он не осознавал даже того, что докладывал командарму.

Ночью в распоряжение армии прибыл батальон танков. Мной была проведена тщательная организация взаимодействия пехоты, артиллерии и танков. 92-й артиллерийский полк был развернут на огневых позициях для стрельбы прямой наводкой. После 30-минутной артподготовки началось наступление. В течение 20–30 минут Белоостров был взят. Началось вылавливание “смертников”, засевших на чердаках и спрятавшихся в подвалах. Думаю, что эти молодчики не были представителями трудолюбивого финского народа. Пьяная, оголтелая банда щуцкоровцев, “фюреристов” и трусов, пряча свой страх, вела бессмысленный огонь из каменных построек.

Считаю, что исход боя за Белоостров решила артиллерия, поставленная на прямую наводку, и танки»[142].

На примере Белоострова противник увидел и почувствовал, что все его попытки на этом направлении пробиться к Ленинграду будут пресечены самым решительным образом.

«В этом бою я убедился в силе артиллерии, поставленной на прямую наводку, – вспоминал Иван Миронович. – Поистине она делала чудеса. Позже для обеспечения разведывательных поисков я шел на риск, оголяя другие участки, за счет их собирал все, что можно было собрать, и были случаи, когда в районе поисков на один километр собирал 45–50 орудий для стрельбы прямой наводкой»[143]. Отметим, что в операции «Искра» Иван Миронович выделит 286 орудий для стрельбы прямой наводкой на участке прорыва 67-й армии.

«Тут надо сказать, – вспоминает А. И. Черепанов, – что в известной степени сдерживали врага и настроения широкой солдатской массы. В Финляндии очень немногие разделяли близорукий и крайне опасный политический курс тогдашних правящих кругов, которые с необыкновенной легкостью ввергли страну в развязанную Гитлером войну против Советского Союза.

Об умонастроениях простых финнов знали и мы. В первых числах сентября на нашу сторону перебежал финский капрал. Пленный рассказал, что солдаты высказывают недовольство войной. По этой причине десять человек в батальоне арестованы.

Другой военнопленный из 2-го батальона 57-го пехотного полка рассказал: “Когда полк подошел к старой государственной границе, солдаты нашего батальона отказались переходить ее. С группой солдат я пришел к командиру полка. Нас отправили к командиру дивизии. Там мы встретили группу солдат из легкого самокатного батальона, пришедших по этому же вопросу”.

Разумеется, ни у командира полка,